На втором этаже, в центре, бельмом на покрасневшем глазу рдели ажурные двери, совершенно не сочетавшиеся с экстерьером здания. Над крышей реял чёрный Веселый Роджер с перекрещенными костями. Слева наверху по порядку столпились помещения, с логотипчиками над ними: «Брокерская контора», «Ставки», «Рулетка». По правой стороне расположились, похоже, стриптиз бар и гостиница. «Удачное решение», — подумал Александр, когда Аттал направился к лестнице на второй этаж. Все устремились за ним, а сверху, из-за перил, уже выглядывала голова Юсуфа. Он сразу вперил взор в Александра, будто бы беспечно вышагивающего под палящим солнцем.

— Решился малец, погляди-ко! — негромко сказал он и устремился пожимать руку гостям.

Через пять минут остатки бригады Вуйчиков сидели на стульчиках и креслах, а над ними возвышались Аттал с парнями.

— За этого человека! — он ткнул пальцем в Доктора. — Подписался я. За этого человека подписался Ильсид. Да! Именно этот человек собственноручно убил Симона Вуйчика, моего хорошего… э-э-э, товарища и вашего босса. Но, именно он будет хозяином Ганзы. Всем понятно? Зовут его Саша Доктор. Прошу любить и жаловать. Есть вопросы?

— То есть Саша Доктор становится хозяином полиса?

— Да, Юсуф, Саша Доктор становится хозяином полиса. Всем остальным это ясно? А?

— Ясно, ясно, Аттал Иванович…

Поговорив ещё несколько минут, Аттал с парнями ушли, оставив Александра один на один с угрожающей тишиной новой стихии. Он приветливо всем улыбнулся, но в ответ увидел лишь нахмуренные брови и злобные взгляды.

**

На обратной дороге, после долго молчания, глядя стеклянным взором в проплывающий мимо окон мобиля пейзаж, Аттал чуть обернулся и обратился к Нипелю, сидящему позади в центре:

— Юрка, ты же Тяпу хорошо знаешь?

— Как сказать, Иваныч. С одной стороны, хорошо, с другой — вон он куда-то смотался и ни слуху, ни духу. Понятно, что это Кащей его увёл, но все же…

— Я тебя о другом спрашиваю. Знаешь, у Тяпы… э-э-э… фляжка была?

— Знаю, конечно. Её все знают, — он хохотнул.

— Опиши её, будь другом.

— Красная такая, с двумя стволами на ней. Он же подбухивает, я тебе давно говорил.

— Чья бы корова мычала…

— А куда вам эта фляжка? — поинтересовался Мирон.

— Да так, что-то в голову пришло. Слушайте, а как думаете, в опасное, это, как его, в опасное место Колька бы один, без Тяпы, пошёл?

— Ну и вопросы, Иваныч, — хмыкнул сзади Нипель.

— Просто хочу кое-что понять, парни. Так что, без Тяпы смог бы?

— Вря-я-яд ли, — протянул Юрка. — Если в опасное, то он бы ещё и меня до кучи взял или Антоху, царствие ему небесное!

— А на встречу с Вуйчиками он бы один поехал?

— На тот свет, что ли? — юморнул Мирон.

— Нет, я имею в виду, не сейчас. Раньше. Просто, э-э-э… теоретически, если бы однажды Вуйчики застолбили встречу, то Колька бы на неё пришел без Тяпы, один?

— Не, не пришел бы, — уверенно ответил Мирон.

— Я тоже думаю, что без него не пришёл, — подтвердил Нипель.

И Аттал задумался.

*

Вернувшись, хозяин дома долго не мог найти себе места: что-то мучило его, терзало, не давало спокойно сесть в любимое кресло и выпить. Кстати, в последнее время он заметил за собой, что пристрастился к алкоголю, хотя раньше такого не примечал. Вообще, он вроде бы как будто изменился: исчезла знаменитая сдержанность, куда-то делась привычка красиво изъясняться, используя лексикон интеллигентного человека. Раньше это было важно, а теперь вдруг стало лишним, что ли, как шелуха.

Он заметил, что частенько срывается и нервничает даже по пустякам. Аттал Иванович списывал своё состояние на постоянный, непрекращающийся стресс и огромное количество дел, которые нужно было срочно решать. Однако вместо этого, он чаще всего откладывал их на потом, не понимая, что всё быстрее накапливает в себе раздражение, напряжение и апатию. Наверное, поэтому бокал коньяка всё чаще появлялся в его руке, помогая перебороть негативные мысли. Но не сегодня. Его думы были совсем о другом, изнутри грызло смутное чувство — интуиция словно подсказывала, что он видит детали чего-то большого и важного, но не может сложить всё это в единую картину.

Махнув рукой и допив бутылку, он не нашёл на её дне ни спокойствия, ни ответов на вопросы. Тяжело поднявшись, Аттал направился нетвёрдой походкой на поиски алмаза своего сердца — женщины, которую он захотел с первого взгляда и даже в своё время разработал целый план, чтобы она бросила мужа, оставила детей и отдалась ему целиком. Дорогая игрушка, исполнявшая всего его желания, ценный советник, видевший людей насквозь, ведьма, умевшая чувствовать энергетику других людей, любимая женщина, мнению которой он доверял — всё это воплотилось в темнокожей брюнетке Лулу.