— Так чего, малака, в нём хорошего?

— Как тебе сказать? — она почесала носик. — Например… Например, я занимаюсь спортом, чтобы выглядеть хорошо. Скажи, у меня хорошая фигура?

— Замечательная.

— Вот видишь? А где я могу свои формы показать? Только на пляже. Причём, знаешь, — она хихикнула, — я всегда с собой чемодан тряпок наберу: брюки, платья, юбки. А сама, бывает, весь отпуск из купальников не вылезаю. Если честно, меня раздражает наша погода в Ахее, особенно зимой, ненавижу её. Я бы с удовольствием переехала жить навсегда сюда — в вечное лето, без забот и хлопот.

— А разве тебе не скучно? Почему бы нам не съездить на экскурсии или просто погулять в горы, например?

— Не, не для меня это. Я просто чувствую, что впустую растрачиваю дни, когда провожу их не на море. Идеальный отдых для меня — это тюлениться под жарким солнцем и купаться. Конечно, можно в пляжный волейбол поиграть, с аквалангом поплавать или на водных лыжах покататься, а потом снова загорать с бокалом в руке. Утром сходить на пляж, потом днём приползти в номер, покушать, что повар приготовил, поспать, а часа в четыре снова на песочек. По ночам в клубы, тусить на всю катушку, чтобы утром прийти из бара и сразу окунуться в море голышом, пока на пляже нет никого — вот это и есть мой личный рай, который я обожаю. А у тебя разве не так?

Алекс пожал плечами.

— Мне скучно от этого, Алис. И вообще, у меня к пляжному отдыху всегда было какое-то отвращение. Но я сейчас подумал, что, может быть, это таится у меня где-то в воспоминаниях детства?

— А что было в детстве?

— Ну, — Алекс потёр виски, — в детстве мы с отцом пару раз ездили отдыхать на море. И до сих пор я помню это ощущение: жара, как в бане, а ты тащишь чемоданы, потом едешь до места, весь мокрый от пота и влажности. На пляжах сутолока, дети голожопые базлают* (громко кричат), их толстомясые матери кричат, отцы заливают пивом своё пузо. Воняет кислыми шашлыками, варёными раками, пахлавой, вяленой рыбой. Все орут, куда-то зазывают, на пляже не протолкнешься, друг у друга на головах сидят. Галька острая, слизкие камни, покрытые водорослями или грязным песком, который в волосах, на полотенце, на зубах даже. Ещё и мусор в воде плавает. В гостиницу вечером вернёшься, а там духота, маленькие комнатки, в соседних номерах то бухают, то жарятся, то дети ревут всю ночь напролёт — это мой личный ад, который я ненавижу, — невесело ухмыльнулся Алекс, залпом допив утренний коктейль.

— Не знаю, у меня всегда, с самого детства, было совершенно иначе — вот как сейчас. Папа всегда возил нас по дорогим курортам, с максимальным комфортом.

— Кого это нас? — полюбопытствовал Доктор.

— Меня и какую-нибудь из своих баб — их у него много было, пока Луиза не появилась, — лениво ответила Алиса. — Постоянно менял их, и каждая пыталась захомутать его. Кто-то через постель, кто-то через меня.

— Что значит через тебя?

— Да так. Видели, что папа меня любит, вот и строили из себя заботливых мамаш, учили жизни, делали вид, что заботились. И ни одной нормальной не было, все какие-то стервы, — в голосе Алисы послышалась горечь. По-видимому, они затронули неприятные для неё воспоминания. — Некоторые жили у нас пару недель, другие — по несколько месяцев. Но всё всегда заканчивалось одинаково — папа посылал их в жопу. Поэтому у меня была, наверное, сотня мамаш, если не больше, — хмыкнула она.

— А где твоя настоящая мама? — спросил Шурик.

Алиса промолчала.

— Алиса.

— А?

— Я говорю, где твоя настоящая мама?

Девушка снова промолчала.

— Ты не хочешь об этом говорить?

— Знаешь что, Шурик? — повернулась она, скривив губы. — Давай разговор на другую тему переведём, а? Мне стало даже приятно отдыхать с тобой, не будем портить это ощущение, ладно?

— Даже приятно? — медленно повторил он.

— Я в хорошем смысле, не обижайся, дружочек, — зевнув, отвернулась она.

— Ага, понятно, — внутренне взял себя в руки Шурик. Разговор стих. Чтобы скрыть чувство обиды, Алекс взял в руки рекламный буклет и принялся его листать. Через несколько минут он нарушил тишину.

— Слушай, Элис, а поехали в наркотур?

— Куда?! — аж привстала на локтях Алиса.

— В наркотур, в Карпаты? Я сейчас прочитал в буклете. Тут написано, куда можно съездить. И вот рядом, оказывается, есть такой национальный рекреационный парк, там, короче, ты сам выбираешь в каком месте остановиться — в лесу или у реки, или в горах, или у водопада — страниц двадцать описаний только. Написано, вот слушай, что можно заказать себе мастера по медитации или гида по туризму, или гуру по таинствам погружения в изменённое сознание. А это означает, что какие-то вещества дают, сто процентов. Хочешь побывать в таком вот необычном месте? Называется «Прелез».

Алиса подняла вверх очки, серьёзно поглядела на него и вынесла вердикт:

— «Прелез» — от слова прелестно?

— Не знаю, возможно.

— Хм. Ты знаешь, а мне нравится. Я и вправду что-то подустала уже валяться. Поехали, дружочек, прокатимся!

Они быстренько собрали шмотки, закинули их в дом и погнали отдыхать. Перед тем, как выйти из квартиры, Доктор огляделся по сторонам, выключил свет в прихожей и вышел, закрыв дверь.

***

Дверь открылась, и в переднюю медленно ввалилась Алиса с сумкой наперевес. Она разжала руки, баул рухнул на пол, а девушка в изнеможении села на пуфик у входа, прислонилась к стене и уставилась в пустоту. Лицо её стало меняться: сначала уголки губ опустились вниз, ноздри несколько раз дёрнулись, нижняя губа задрожала, девушка медленно сморщилась, словно пытаясь сдержаться, но через пару мгновений из глаз брызнули слёзы, и Алиса навзрыд зарыдала, всё громче и громче, в считанные минуты скатываясь в неконтролируемую истерику. Сползя на пол, она крепко обняла пуф, как будто отдавая ему всё своё горе.

— Блять! Ну, почему так?! Почему-у-у?.. Почему?.. Почему?..

Лишь спустя достаточно продолжительный промежуток времени, Элис нашла в себе силы подняться, всхлипывая, дойти до холодильника, налить полный трёхсотграммовый стакан крепкого куба-либре и, не отрываясь, выпить его. И сразу же второй.

Затем девушка зашла в туалет, достала из под ванной пакетик со «снегом», высыпала его на стеклянную полочку у зеркала, но вдруг, скривившись, кинулась к унитазу и начала обильно блевать, тяжело дыша и размазывая по щекам снова появившиеся слёзы. Скопившаяся гнусь долго выходила из неё, в конце концов, оставив девушку без сил валяться возле унитаза, где она и задремала.