Вспомнив о девушке, Доктор поморщился, и тут же мысли снова перекинулись на всех людей, с которыми его свела судьба за последние полгода. Он вспомнил каждого из них, останавливаясь на их лицах, словах, поступках. Потом напряжённо попытался воскресить в памяти мать, отца, маленьких сестрёнок. Но Александр слишком давно их не видел, поэтому всплывали лишь какие-то несущественные детали, обрывки фраз из детства и юности. От понимания чего-то глубоко важного, родственного и тёплого душу захлестнула такая волна эмоций, что Алекс даже прикусил губу.

Выдохнув, вдохнув, выдохнув, вдохнув, он окунул лицо в ледяную воду, фыркнул, выключил воду и ещё раз посмотрел в зеркало, кивнув самому себе. За несколько минут Александр очистил брюки от налипшей грязи, до блеска отполировал ещё влажные туфли, надел новую рубашку и даже побрызгался одеколоном. Затем подошёл к столу, взял табурет и поставил его на середину комнаты, прямо под люстрой, висевшей на толстом крюке. Он посвистел сквозь зубы, расстегнул и вытащил ремень из брюк, залез было на табурет, но тут в его голове прозвучали слова Юджина: «В ушах черви завелись — неделю воняло на весь этаж».

Поколебавшись, Алекс слез, поскрёб затылок и, решившись, направился к своей дорожной сумке, что лежала в углу комнаты. Покопавшись в ней, он достал из потайного карманчика «Парабеллум» и дунул в дуло. Услышав глухой трубно-бутылочный звук, он кивнул, как будто удовлетворённый им, снова подошел к табурету, стряхнул с него кусочки грязи от туфель и замер, словно задумавшись о чём-то.

Затем Александр Церебраун резко выдохнул, сел на стул, засунул ствол себе в рот и зажмурил глаза.

— Бам! Бам! — дважды простучало по стеклу.

Алекс вздрогнул, открыл глаза и насторожился.

— Бам! — по окну ещё раз скрежетнул камень.

Доктор цокнул, доставая «Парабеллум» изо рта.

— Бам! Бам! Бам-бам! — ударила целая горсть.

— Что за ересь? — он подскочил к источнику шума.

Пригляделся.

Увидев, запомнил.

Навсегда, на всю жизнь.

До самого последнего вздоха.

Во всех чертах, до мелких деталей.

Так, что в любой момент мог воссоздать.

Картину, на которой в лучах солнца сияла Бо.

Подкидывая камешки и беззаботно лузгая семечки.

Только от её вида в него вселилась надежда.

Ему стало хорошо, опять захотелось жить.

Но он одёрнул себя, понимая итог.

Валера никогда не отступится.

Неизбежного не избежать.

И ему нужно сгинуть.

Чтобы спасти Бо.

Но она уже увидела его в окно и упрямо ждала внизу, даже не думая уходить, и делала ему знаки, мол, смотри — на улице солнце, птички… а, нет, птички уже не поют, но всё равно, давай выходи.

«Малака, ну не прятаться же от девушки в квартире», — Алекс заметался в окне, не зная, что предпринять.

— А Сашка выйдет? — вдруг крикнула девушка, увидев его в окне, и засмеялась. — А скиньте мячик!

Доктор нервно прыснул в ответ, на секунду замер и ринулся вниз, в чём был, то есть при полном параде. Бо, конечно, удивилась:

— По утрам мы в оперу, в лёгком кандибобере? — бросила она поговорку, глядя на его наряд. — Ты чего это такой нарядный, Саш?

— Да вот, рад тебя видеть, поэтому и принарядился, — по-молодецки нашёлся Александр, в ту же секунду постигая, какую тяжёлую идею он недавно хотел привести в исполнение. Доктор представил, как мало отделяло его от той черты, после которой нет возврата, и даже вздрогнул от этой мысли.

— Чего дрожишь? Замёрз? Сегодня вроде не холодно, да и не жарко, впрочем. Когда-то мои преподаватели говорили, что мы живём между пеклом и ледником. Я всегда думала, что это означает крайне некомфортные условия. — Бо раскинула руки и поглядела ввысь. — А выясняется, что тут очень даже неплохо.

Доктор сделал последний шаг и, подойдя вплотную, положил руку ей на талию. Девушка не возражала. И тогда он приобнял её. Бо поглядела ему прямо в глаза и легко произнесла:

— Если ты меня предашь, то это будет на твоей совести.

— Нет, Бо, я не предам тебя, — горько отозвался он. — Но теперь это вообще ничего не значит.

— То есть? Ты о чём?

— Да так!

— Как так-то, Сашка?

Пришлось Доктору, сгорая от стыда, поделиться с ней всем, что с ним произошло. Парочка присела на лавочку возле соседнего подъезда, Бо достала из кармана семечки, угостила Доктора, и так, неспешно сплевывая шелуху в большую мусорную коробку, они довольно долго проговорили. Наконец, когда все семечки были сгрызены, а ей полностью стала ясна его ситуация, девушка откинулась на сломанную спинку скамейки и задумалась.