— Не этот пистоль, погляди-ко? — вдруг раздался голос Юсуфа с другого конца стола.

Боря обернулся, прищурился и, помедлив, кивнул:

— Этот, этот! — успокоившись, произнёс Боря и облизнул губы. — А откуда он у вас?

— Вспомнил! Я у тебя этот пистоль и видел, — довольно сказал один из собутыльников, подтверждая сказанное Менялой. — На деревянной витрине у тебя стоял.

— Точно, точно — там! — быстро покивал головой Меняла.

— Боренька, а уж не эти ли ребятки тебя опрокинули, слышь? — медленно развернулся и, показав на забившуюся в углу троицу, вопросил Пика.

— Где? А! Вон они! — вдруг разглядел их Боря Меняла в полутемноте и зарычал, тыкая пальцем. — Вот эти пидоры, Пика, вот они, говноеды! Мочи их, ублюдков! Мочи их, Пика!

В тишине стало слышно, как поскрипывали половицы пола.

Оливер сглотнул, Оливия учащённо задышала, Лой негромко пробормотал:

— Нам уже пора начинать думать, чтобы тихонечко идти.

— Ну что, цуцыки, молитесь! — цокнул языком Пика, потирая руки. — Первый раз, слышь, первый раз вижу таких ебланов, которые бы за десять минут завалили испытательный срок. Сколько лет живу — никогда в жизни подобного долбоящерства не встречал. Вы решили у меня же украсть, и мне же впаять? Да вы просто попутали настолько, что…

— Я и девку эту знаю! — вдруг прервал его Боря. — С ней Бо живет!

— О как?! И ещё, оказывается, с этой сучкой Бо живёт? — вдруг очень громко удивился Пика и повернулся к Боре. — То есть, что значит живёт, слышь?

— Вроде, как говорят, что Бо ещё стала немножечко би… — неуверенно начал Меняла.

— Так Бо «подлиза» стала, оказывается? — расхохотался Пика. — Ой, дела, ой, насмешил, слышь! Прикиньте, пацаны — Бо то у нас, оказывается, у вот этой вот красоточки… Ой, Боря, как я рад, что ты ко мне сегодня заглянул! Я и вопрос твой решил на ходу, да ещё и за это подарков получил — целых три. Хороший вечер у нас сегодня ожидается, пацаны, не ожидал, что так весело будет! — продолжал потирать руки Пика и потихонечку направился в их сторону. — Сначала мы вот что сделаем, слышь: по очереди оприходуем девку, как я и говорил, на столе её расстелем и в два ствола по кругу отжарим. В уши спички воткнем, неглубоко, будет кочевряжиться, поглубже засунем — глухие шлюхи выше ценятся, запомни это, пока ещё слышишь, слышь, — нагло поглядел он в глаза Оливии и бросил взгляд на Оливера. — А эти два хера с горы пусть наблюдают, как их сестренку басотой шпилят* (занимаются групповым сексом). И пока мы её приходуем во все дыры, эти пускай… не знаю даже, потом с ними решим, может и их девочками сделаем, а, пацаны? — широко открыл рот и высунул язык в показном смехе Пика. Пацаны заржали, медленно придвигаясь. Юсуф, где стоял, там и остался, а охранник возле двери запер её на ключ.

Напряжение настолько возросло, что даже замигал свет в лампочке, висевшей подле Лойера.

— Ты её не тронешь! — вдруг раздался хриплый от волнения голос, и Англичанин выдвинулся вперёд, выставив кулаки. Оливия спряталась за спину Лойя, тот оглядывался, перебирая варианты, но ничего не находил — в этом пустом углу без окон и дверей ничто не могло помочь им избежать участи.

— Что ты там сказал, я не расслышал? — остановился Пика, молча опустил руку за спину и медленно вытащил из тайника в поясном ремне тонкую пику в виде буквы Т с длинной обоюдоострой ножкой.

— Я сказал, не трогай её! — кулаки Англичанина затряслись от злости.

Лицо Юсуфа в это время приняло вопросительную форму, он глядел вверх, вспоминая, обыскал ли он этих двоих?

— Ещё раз, что ты там прокукарекал? — Пика почти вплотную подошёл к Олли и крепко сжал в одной руке пику, похожую на штопор с острым прямым лезвием.

— Я тебе сказал, ты её не тронешь! — твёрдым голосом повторил Англичанин, глядя тому в глаза и широко раздувая ноздри.

— Что, что, я не расслышал, миленький? — откровенно нагло сложил вторую руку в трубочку Пика, прижал её к уху, повернулся этой стороной к Олли и поглядел на остальных с ухмылкой, мол, готовьтесь ребята, сейчас будет весело. — Повтори-ка ещё, я не расслышал, голубок!

— Значит, не расслышал? — со злостью спросил его Англичанин.

— Ага, не расслышал, малышка моя! — все так же передразнил ржущий Пика, высунув язык.

— Сейчас расслышишь! — Англичанин вытащил из кармана плаща ствол, мгновенно взвёл курок и бахнул прямо в повёрнутое к нему ухо Пики.

**

— Тра-та-та, тра-та-та, бум-бум-бум, — задрожали и запричитали трубы, когда Бо залезла в крошечную душевую кабинку, чтобы немного погреться вечерком в горячей воде.

— Твою же дивизию! — с раздражением ответила им молодая женщина, безуспешно пытаясь не обращать внимания на мерзкие дребезжащие звуки.

— Вот какой идиот это делает, а? Посрать же нормально не дадут, — тут же гулко загундел из санузла в соседней квартире старик-сосед и постучал по стене. — Бо, у тебя, что ли, трубы засрались, я спрашиваю? А? Посрать, говорю, нормально не дадут!

— Чтоб ты вконец обосрался, старый пердун, — подумала Бо, но, вздохнув, крикнула совсем другое в сторону вытяжки. — Не, дядя Пападос, не у меня. Сверху вроде.

— Сверху? А я говорил им, а они мне что? Не слушают старших, а потом засерается всё. А?

— Так ты бы взял, да помог молодым, прочистил бы им трубу, — она заорала погромче.

— Я свою-то не могу прочистить, как следовает, а ты говоришь, — закряхтел на унитазе старый Пападос и затих.

Трубы тоже замолчали, и Бо вздохнула было с облегчением, расслабилась в горяченькой водичке, как вдруг раздался стук во входную дверь.

— Да что же будешь ты с ними делать?! — в сердцах сплюнула в воду Бо и замерла, надеясь, что звук не повторится. Но в дверь постучали ещё раз, уже громче.