— Это ход Ани. После неё роль ведущего переходила Виталику, — мрачно сказала Вика.

— Но их нет. Кто же следующий? — спросил Колесник и посмотрел на Илью.

— В прошлый раз после Веталя загадывала Ленка. Значит, теперь мой ход.

Илья опустил глаза. Посмотрев на колоду в своих руках, он обмер. На новой карте, что прилетела к нему в руки была… Вика. Она гуляла со своей дочерью, держа малышку за руку, по школьному двору. Вместе они подошли к, нарисованным на асфальте, квадратикам. Это была любимая игра её дочери — классики. Девочка, не устояв на месте, бросила мамину руку и стала прыгать на одной ножке.

— Один, два, три, четыре…

Так, маленькая Вероничка допрыгала до конца клеточек и, развернувшись на последней — одиннадцатой, вернулась обратно. Затем, малышка предложила маме проделать тоже самое. Вика, конечно же, согласилась. Она поставила на скамейку свою кожаную сумку и принялась скакать, словно маленькая девочка по, расчерченному мелом, асфальту. Но вдруг, с каждым последующим прыжком, квадратики всё добавлялись и добавлялись. Вике становилось всё труднее и труднее.

«Прямо как в ассоциалии», — подумал Вяземский.

И вот, Вика, с трудом добравшись до последней клетки, остановилась. Вот только, если в случае с Вероничкой, в центре клеточки было число одиннадцать, то Вике пришлось пропрыгать на десять клеток больше, и остановиться в центре двадцать первой.

«Двадцать один. В игре уже звучало это число. Но не от Вики. Точнее, не только от неё. Кто ещё? Это должен быть кто-то, кого сейчас нет на игровом поле. Ведь не даром эта карта появилась именно сейчас. И потом, Манекен оговаривал в правилах с самого начала, что такая карта, где изображен кто-то из игроков, может попадаться. И тогда…».

— Илья, ты не уснул? Над чем так задумался? — спросил Славик.

— Над ассоциацией размышляю. У меня, как и у Ленки, когда ей историю придумать надо было, мысли вообще голову не посещают.

«Ленка, Ленка… А ведь она перепрыгнула на фигуру Виталика именно на двадцать первом квадрате. Получается, эта карта ассоциирована с ней?».

Он снова принялся рассматривать сюжет, пытаясь найти хоть какую-нибудь подсказку. Обдумывая каждую деталь, Илья продолжал размышлять:

«Нет, ну образ Ленки никак не вязался с материнством и заботой о ребёнке. Двадцать один… двадцать один…».

— Народ! Вспомнить надо одну вещь. Аня перед тем, как игра её поглотила, что говорила?

Вика и Славик переглянулись.

— А зачем тебе? — спросил Колесник.

— Нужно, раз спрашиваю. Так что?

Вика пару минут подумала и сказала:

— Аня хотела пройти игру и вернуться обратно.

— Ну это понятно! Как и все мы! А что-то поконкретнее? Из последнего?

— Говорила! — Вика и Илья посмотрели на Славика. — Говорила, ребята! Её последние слова были: «Вперёд на двадцать первый квадрат»!

Словно эхом прозвучала эта фраза в сознании Ильи. Он всё понял. Мама, дочка, двадцать первая клетка, на которую стремилась попасть Аня — это всё было ассоциировано с нею. В эту же секунду он всё для себя и решил.

— Я хочу вернуть Анну! — громко крикнул Илья кому-то, обратив лицо к небу. — Игрока, который сидел на синей фигуре. Взамен я отдаю себя!

Произнеся эту фразу, будто заклинание, Илья подбросил вверх ту карту, на которой была изображена Вика с дочкой.

— Это что? Ассоциация такая? — удивился Славик и тут же посмотрел вниз на квадрат, который они делили вместе с Вяземским. — Странно. Илья, тут нет никаких специальных условий для ассоциации. Илья?

— Смотрите! — крикнула Вика и указала рукой вверх.

Зависнув над головой Ильи, карта, в отличие от всех предыдущих, даже не думала увеличиваться. Равно, как и сюжет, который она в себе хранила. Так что, ни Вика, ни Славик не могли разобрать, что именно была изображено на ней. И всё же, отдельные фрагменты Колесник сумел разглядеть.

— Это что-то новенькое, — заметил Славик.

И в эту самую минуту Вика догадалась о намерении Вяземского. Но было уже поздно что-либо исправлять.

— Илья, что ты наделал? — крикнула она.

А Илья лишь развёл руками и, грустно улыбнувшись, приготовился к тому, что совсем скоро станет частью «Ассоциалии». Вдруг, откуда-то сверху, из самой карты вылетела Анна. И почти сразу, синхронно, воронка затянула Илью.

— Анютка, ты жива! — воскликнула Вика. — Глазам своим не верю. Я думала, что больше не увижу тебя.

— Я тоже сильно переживал за тебя, — сказал Славик.

Но Аня смотрела на них, как на совершенно незнакомых ей людей. Несколько минут понадобилось ей, чтобы прийти в себя.