«Здесь всё наоборот. Я себя чувствую Алисой в зазеркалье. Заяц, карты и я, не пойми где».

На одной карте она увидела табун коней, несущихся к обрыву и пропасти. Что-то их здорово вспугнуло и они, не видя перед собой ровным счётом ничего, теряют землю под своими копытами. Но вот, что удивительно: они не падают вниз, в пропасть. Совсем наоборот! Кони тут же превращаются в прекрасные белоснежные облака и поднимаются в небо. От этой карты Вике даже немного взгрустнулось. Но терять время она не могла.

— Нет. Это всё не то, — покачала она головой и стала пробираться дальше.

«Мало найти нужные карты. Их же нужно ещё и узнать! — размышляла она, рассматривая карты-листочки. — А как их вообще найти? Вон они где! До большей половины я даже дотянуться не смогу. Какие-то на макушке, какие-то вообще на земле, в ворохе опавших карт валяются. С чего начинать?»

Задумчивая, не видя перед собой дороги, Вика и сама не заметила, как вышла из леса. Перед ней открылась сине-голубая гладь озера. Гигантские белоснежные кувшинки кое-где качались на воде. Слева, шагах в трёхстах от того места, где она стояла, Вика увидела маленькую лодку. Та была привязана веревкой к намокшей коряге.

«Вот на ней я и переплыву озеро», — подумала она. Быстрым, решительным шагом Вика направилась вдоль берега к лодке. С трудом развязав узел верёвки и войдя в воду почти по пояс, она быстро забралась в лодку.

— Так, — остановилась она на секунду и, подняв голову вверх, как будто обращается к кому-то выше, крикнула, — А чем грести? Вёсел-то нет?!

Но ответ она так и не дождалась. А лодка, между тем, плыла по волнам, колыхаясь то влево, то вправо. И вот, медленно и плавно, с единственным пассажиром на борту, она подплыла к первому цветку. Только сейчас Вика поняла, что лепестки их были тоже картами: наружу они смотрели перламутрово-белыми рубашками, а вовнутрь… В середине цветка, конечно же, разыгрывались различные сюжеты.

Только на этот раз, внутри каждой кувшинки были не просто, отдельно взятые, карты. Это были короткометражные мультики или фильмы. А карты в данном случае были ничем иным, а кадрами этих фильмов. Соединенные между собой, сюжеты начинались на одной карте, потом замирали и продолжались уже на следующих.

Проплывая мимо одной такой кувшинки, Вика заметила, что лепестки её были сомкнуты не плотно. Она решила пробраться вовнутрь, чтобы рассмотреть, что к чему. Привязав свою лодочку покрепче к стебельку кувшинки, она подумала:

«А вдруг сейчас удастся отыскать Илью? Вдруг я не ошиблась?»

Эта мысль предала ей уверенности, и Вика, без малейшего страха и опасений, нырнула в середину цветка. Опустив глаза вниз, она увидела, что стоит в центре жёлтой сердцевины, из которой растут яркого, лимонного цвета лепестки. Вот они-то, к большому удивлению, оказались абсолютно настоящими, живыми. Стараясь не помять такую красоту, она аккуратненько стала по середине и подняла голову вверх. Вика ощутила себя в центре импровизированного кинотеатра. Только в роли экрана здесь выступали карты-лепестки, идущие по кругу. И чтобы посмотреть «кино», нужно было крутить головой на все 360°.

В этом цветке, на одном из его лепестков, она увидела маленького мальчика. Он резво бежал по зелёной лужайке. В его правом кулачке была зажата нитка. То, к чему она привязывалась вторым концом, было скрыто от глаз зрителя. То ли воздушный шар, то ли ещё какая другая забава, с которой любой ребёнок может провозится не известно сколько времени. Да только бежал мальчик весело и резво, наслаждаясь летом и детством. Вдруг он перескочил на соседнюю карту. И вот тут только Вика смогла рассмотреть его игрушку. Это был воздушный змей. К яркому, пёстрому ромбу, разрисованному в стиле индейцев Южной Америки, были привязаны две ленты. Мгновение! И малыш с лужайки переместился в открытое поле, где его уже поджидали друзья. Мальчишки, со своими воздушными змеями, бегали на просторе. А лёгкий летний ветерок то поднимал вверх их пёстрые игрушки, то бросал вниз, оставаясь единовластным хозяином неба и окрестных широт. Так они и бегали, веселясь и галдя, перемахивая с одного лепестка, на другой. От этой мальчишечьей беготни Вике и самой стало как-то веселее. Переминаясь с ноги на ногу, она продолжала за ними наблюдать. И вдруг, один из мальчишек остановился и повернулся к ней лицом. Он смотрел на Вику с карты, будто через стекло. Девушке стало как-то не по себе. Оставив своих друзей за спиной, он шагнул навстречу Вике и остановился. Неожиданно, вполне осознано, он протянул ей руку.

— Илья? — спросила его Вика.

Мальчик лишь улыбнулся и кивнул головою.

— Как же здорово, что я нашла тебя! Спускайся ко мне.

Но мальчик стоял и, улыбаясь доброй детской улыбкой, продолжал смотреть на Вику. А потом вдруг сказал:

— Иди лучше ты сюда. У нас тут весело. Я дам поиграть тебе с моим воздушным змеем. Я зову его Буран.

— Постой! Я же тебя нашла! Возвращайся! Нам нужно найти Ленку и Виталика.

— А зачем их искать? — удивился он, — Все уже и так здесь.

— Савельева и Гиляк?

— Да-а-а.

Вика заглянула за его спину. Но ни одной девчонки в шумной ораве ребятни она не увидела.

— Её позвали родители, — будто прочитав мысли Вики, сказал мальчик. — Да я тоже скоро домой пойду. Мама на час только меня отпустила. Уроки надо делать. Пойдём?!

Он подошёл ближе к Вике. Казалось, что ещё один шаг, и он сойдёт с карты. Но что-то в этом ребёнке сильно настораживало Вику. А ещё это заявление.

— Мама?

«Но у Ильи не было мамы. Она умерла, сразу после его рождения. Это не он!»