— Да, приятное место… — Настя чувствовала себя ужасно неудобно, осознавая, что из-за своего любопытства вторглась в чужое личное пространство. — Но не буду тебе мешать… Прости… Пойду…

Максим кивнул и продолжил молча смотреть на нее, а Настя никак не могла двинуться с места, чтобы уйти.

— Прости… — повторила она снова, заставляя себя все-таки развернуться в сторону выхода. Как вдруг услышала тихое:

— Подожди.

Настя тут же снова обернулась к мужчине и выжидательно на него посмотрела. А он протянул к ней руку и медленно поправил на голове съехавший вниз во время бега мафорий. Его пальцы коснулись Настиного лица и неожиданно задержались в таком положении на несколько мгновений. Но этого было достаточно, чтобы по ее телу поползли знакомые мурашки и перехватило дыхание.

— Не снимай головного убора, прошу, — хрипло проговорил Максим, нехотя, как почудилось Насте, отрываясь от нее. — Здесь это может обернуться для тебя неприятностью… И не уходи далеко от дворца…

— Я постараюсь… — кивнула Настя. — Обещаю…

— Хорошо, — Максим наконец отвел от нее свой взгляд. — А теперь иди… Нельзя, чтобы нас видели вместе… Встретимся позже…

— Тебя, кстати, Юра искал, — вдруг вспомнила Настя, отступая на несколько шагов назад. — О чем-то хотел поговорить…

— Я попробую с ним увидеться, — махнул головой Максим. — Спасибо…

Настя тоже снова кивнула и на этот раз без оглядки направилась к выходу.

По дороге к часовне Максим спешно пытался решить, кому лучше будет адресовать свой вопрос. Самого Спасителя беспокоить он даже и не смел, также как и Богородицу, — это было бы сверхнаглостью с его стороны. Представителей высших рангов, таких как Архангелы или Апостолы, он тоже боялся потревожить столь мелкой для их уровня проблемой.

Икону Святому Николаю он заметил, как только зашел в часовню, и сразу понял, что это тот, кто ему нужен. С Николаем ему посчастливилось быть знакомым лично, и тот никогда не отказывал Максиму в помощи, по-отечески опекая его. К тому же, если Максим, как собирался, перейдет в Головной офис, то именно Николай станет его непосредственным начальником.

Максим приложил ладонь к иконе и, закрыв глаза, мысленно произнес:

«Мне необходим совет, Николай, ответь мне…»

«Я слышу тебя, Максим, — через некоторое время прозвучал у него в голове знакомый низкий голос. — Что случилось?»

«Я не могу понять, что со мной происходит. Кажется, я теряю свою квалификацию… Нет, я теряю большее… Кажется, я теряю себя…» — Максим вначале с силой потер лоб, а потом опустился на пол прямо перед иконой.

«Почему ты так думаешь?»

«Потому что я испытываю то, что не должен испытывать к своим подопечным ни во время выполняемой Программы, ни за ее пределами».

«Дело в женщине, так? Она — Человек?»

«Да», — Максим с силой сжал кулаки.

«Тебя влечет к ней?» — голос собеседника оставался неизменно мягким и внимательным.

«Да. И я ничего не могу с собой поделать. Это сводит меня с ума».

«А эта женщина, она тоже испытывает влечение к тебе?»

«Не знаю. Я не уверен. Я… я даже не хочу этого знать. По Программе она должна быть с другим Объектом, эта конечная цель Путешествия. Может, мне следует сейчас же отказаться от своей работы, прекратить эту Программу, пока не поздно, отыграть все назад?».

«Ты хочешь, чтобы я помог тебе решить, что делать? Но я не могу этого сделать. Есть правила, нарушать которые запрещено. Ты их сам знаешь. И знаешь, почему их установили много столетий назад. И знаешь, что последует за нарушением этих запретов. Но все же у тебя есть право выбора, как у всех нас. И ты должен его сделать сам».

— Максим, — ее шепот нежданным вихрем пронесся по часовне, заставив Максима вздрогнуть.

Как она здесь оказалась? Зачем? Максима внезапно настиг приступ нервного смеха. Он так старается убежать от собственного искушения, но оно, искушение, все равно всегда оказывается рядом с ним.

Ну, все, хватит! А то Настя может испугаться его неадекватного поведения. Максим сделал глубокий вдох, пытаясь вернуть самообладание, поднялся на ноги и обернулся. Она стояла неподвижно и взволнованно смотрела на него.

— Здравствуй, — он приложил немалое усилие, чтобы его голос звучал спокойно и уверенно, и даже сделал попытку улыбнуться. Подошел ближе. — Что ты здесь делаешь?

Она стала что-то сбивчиво говорить о том, что случайно зашла сюда, но Максим ее почти не слышал. Он видел только ее зеленые глаза, которые она смущенно отводила в сторону. Видел легкий румянец на щеках. Выбившиеся из-под платка пряди каштановых волос…

— А мне захотелось немного побыть одному, — собственный голос, ставший рассеянным и невыразительным, звучал словно издалека. — Еще вчера тоже гулял и увидел эту церковь… Сегодня почему-то появилось желание сюда вернуться…

— Да, приятное место… Но не буду тебе мешать… Прости… Пойду…

Да, наверное, ей лучше уйти. Лучше для нее самой же. Максим кивнул, но взглядом продолжал скользить по ее лицу.

Настя тоже медлила уходить, словно ждала чего-то.

— Прости… — повторила зачем-то она и, наконец, сделала шаг в сторону выхода.