Пауза затягивалась, и Сергей что-то невнятно соврал насчёт неудавшейся стажировки в Европе. Затем спросил Эльку, проявляя большой интерес к китообразным.

И вскоре расслабился, слушая и наблюдая, как озарялось её лицо.

Сергей с интересом узнал, как умны дельфины, киты и особенно касатки. И радостно соглашался с тем, что они разумны, как люди, и даже разумнее людей, но не обладают технологиями, потому что не имеют такой потребности. Не агрессивные друг к другу, они не борются за власть и славу, им чужда глупая конкуренция. Они не создают орудий и оружия, а царствуют в мире и гармонии ради жизни и любви.

Натужно скрипнул штопор, почав вторую бутылку. Выпив на брудершафт, они рассмеялись, как дети.

Затем снова очутились в пещере. В этот раз в другой, светлой, с огромным проёмом, выходящим на залитый солнцем песчаный пляж с пальмами, островами и зелёной морской водой. Они выскочили на берег и с разбегу бросились в тёплую воду. В этот раз они были дельфинами и носились по бескрайним океанским просторам, кружась и уходя в глубину, затем шумно выскакивая с мириадами брызг. Сергей ощутил пьянящий вкус свободы, оказавшись в мире, где нет вражды и зависти, нет преступников и потерпевших, нет званий и должностей, нет власти и денег.

Они снова находили себя на диване, потом за маленьким стеклянным столиком.

Ночь близилась к концу. Они снова выпили.

Сергею было мало всего: мало счастья, мало вина и мало Эльки.

Он снова был тигром, но …

– Серёженька, милый, давай ложиться. Спать осталось всего-ничего, а нам обоим завтра на работу.

11. День надежд.

После третьего кофе глаза Ерохина расклеились. И даже округлились. Но мир виделся сквозь толщу воды.

Неожиданно появилась Мария Сергеевна. Та самая пенсионерка с видеозаписи, что Климов развернул на дороге. Сработало объявление по районному телеканалу, на которое никто не надеялся. Никто, кроме Ирочки Тюриной, которая составила текст, и даже лично отвезла в редакцию.

Напоминавший медведя-шатуна Ерохин, от радости сгрёб маленькую Ирочку в охапку и прилюдно расцеловал. И снова попал впросак. Потому что среди общего веселья, злобно и по-волчьи сверкнули глаза Полежаева.

Как прояснила потом Мурцева, у Юрия и Ирины было давнее общее прошлое, так и не сложившееся в семью. Затем каждый побывал в собственном браке. Но если у Ирочки он завершился быстро и безболезненно, то душевные раны отца двоих детей Полежаева ещё кровоточили разводом. Встреча в новом подразделении стала неожиданностью для обоих. Ирина отнеслась к этому спокойно, а Полежаев во всю пытался вернуть утерянное.

Опознав Климова, Мария Сергеевна помогла составить фоторобот его напарника с другой стороны улицы. Скуластый, большеглазый, с жёсткой торчащей шевелюрой.

Удивляло и радовало, как пенсионерка (хоть и в очках) сумела разглядеть такие подробности.

Пусть фоторобот не фотография, и вероятность совпадения по базе не больше трети, но день был воистину удачный, потому что сходу пробился гражданин Петербурга Астахов Семён Ильич.

Степанченко, давно и плотно «друживший» с мобильными операторами, получил все номера Астахова. В отличие от телефонов Климова, один номер оказался живым, и точка на карте светилась по адресу регистрации.

Ерохин едва не ущипнул себя за руку.

Собираясь на задержание, он жахнул ещё кофеина, до лёгкой тошноты. Но веки заплывали свинцом. И на выходе он крепко не вписался в дверной проём.

– Серёга, оставайся. Ты нужен здесь, в генштабе, – понимающе отшутились ребята.

Хабибуллин и Варёный убыли на задержание без него, в сопровождении двух бойцов ОМОН, прихватив с собой Байкалова.

Ерохину оставалось клевать носом и ждать. Временами потирать плечо. Ещё выстукивать турецкий марш и ломать карандаши.

Насупленный, и как всегда бочком ввалился Полежаев. Сергей вскочил навстречу.

– Юр… Ты того… Извини насчёт Ирины. Я не знал…

– Ты о чём? Не понимаю. – Искреннее удивление на лице. Словно действительно не понимал. Только хитрый прищур выдавал, что он рад тому, что теперь это понимает Ерохин. – Ладно, проехали. Мелочи жизни. Ты лучше скажи, что там за отряд спецназа поехал банду задерживать?

Ерохин улыбнулся. – Пробился телефон Астахова по адресу регистрации.

Задумчивый Полежаев опустился в кресло. И тут же подскочили оба.

– Да, Ренат! Слушаю!

По мере доклада, лицо Сергея, и без того сегодня не слишком свежее, стало как-то опадать, – Как так? – раздосадовано спросил он, – Четвёртый этаж? … Отработайте квартиру по полной.

Он поднял впалые глаза.

– При задержании Астахов выбросился из окна. Насмерть.

– Ни хрена себе, – Полежаев присвистнул и рухнул в кресло.

– Что, Ренат? … Вы в квартире? Включаю громкую связь. Тут Юра рядом.