– Круто, – оценил я, потрясенно повертев головой. – Никогда бы не подумал.

– Я когда это узнал тоже охренел, – произнес Кос. – Сначала не мог понять: откуда этот щегол столько всего знает? А тут вон оно что оказывается.

– Чем больше знаешь, тем меньше знаешь, – философски изрек Ботаник, не обидевшись на «щегла».

– Наверное, ты из библиотек все эти годы не вылезал, – предположил я с улыбкой.

– Есть такое, – согласился Паша. – Я читаю с самого раннего детства. Отец этому поспособствовал. У него хорошее собрание книг, а потом я сам стал собирать различную литературу: преимущественно научную и историческую.

– Это самый начитанный человек, которого я видел, – сделал ему комплимент Кос, толкнув меня плечом в плечо. – О! Вон уже Сосенки виднеются. Быстро мы домчались.

Грузовичок приближался к деревне. В нескольких сотнях метров от нее на краю кукурузного поля пылал костер. От него шел неприятный запах горящей плоти и паленой шерсти. Дым устремлялся к небесам. Жгли туши зверолюдей. Несколько человек стаскивали их в кучу, а потом вновь разбредались вокруг Сосенок в поисках убитых мобов. Кое-где на земле виднелись бурые пятна крови и куски нечеловеческой плоти.

Автомобиль остановился на подвесном мосту. Водитель стал дожидаться, когда откроют ворота. Кос пробурчал мне в ухо, глядя на двух бойцов, которые вытаскивали изо рва за передние лапы моба:

– Атака была. Ночью, наверное. Кровь уже высохла.

– Не на курорт приехали, – нервно обронил я, хлебнув воды из фляжки.

Заскрипели ворота, открывая нам путь. Грузовичок въехал внутрь периметра, защищенного частоколом, и остановился возле еще двух таких же машин. Я огляделся. Сразу же мне в глаза бросился самый настоящий зенитный ракетно-пушечный самоходный комплекс, передвигающийся с помощью гусениц и выглядящий как подобие танка, ощетинившегося пулеметами и управляемыми ракетами. Боевая машина стояла возле бревенчатого дома и внушала уважение. На ее броне сидели два мужика в комбинезонах и курили. Еще несколько человек бродили среди домов. Все были вооружены и одеты строго по форме. Четыре круглые башни из бревен, которые пустовали в прошлое мое посещение этого места, теперь оказались не безлюдны. На вершине каждой из них стоял наблюдатель с биноклем в руках. Скорее всего, в его обязанности также входило орудовать крупнокалиберным пулеметом, установленным на башне. Деревенька, определенно, ожила.

Кос между тем открыл задний борт и выпрыгнул из кузова. Из ближайшего дома вышли пять человек и заспешили к нам. Среди них был усатый сержант. Он поприветствовал нас и скомандовал своим подчиненным, чтобы они начали разгружать ящики.

Друг хлопнул меня по плечу и проговорил:

– Пошли к Спартаку. Надо отметиться.

Я согласно кивнул головой и мы, не сговариваясь, потопали к дому старосты, решив, что командир именно там. К нам присоединился Паша Ботаник, остальные новоприбывшие во главе с Пауком двинулись отдельно от нас, но к тому же дому. Они обогнали наше трио и первыми вошли в хату старосты.

Паша не пошел за ними, а сел на лавочку, которая стояла прямо под окнами, и произнес, щурясь от солнечных лучей, которые начали бить ему в глаза:

– Подождем. Располагаетесь, господа. В ногах правды нет.

– Когда ЗРПК успели пригнать? – задался вопросом Кос, оставшись стоять в отличие от меня. Я присел рядом с Ботаником, перетянув «калаш» из-за спины на грудь. От ремня на шее засаднила кожа, немного обгоревшая на солнце.

– Недавно, – решил ответить Косу Паша, поглядывая на грозную боевую машину. – Красавица, прямо как у нас… никогда таких не было. Только Корпус ими распоряжается. Похоже, что-то затевается раз она тут.

– Похоже, что здесь жара намечается, – поддержал его мой друг, бегло осмотрев деревню. Он явно имел в виду не погоду.

Скрипнула дверь дома и из него вышел Паук, а потом на улице показались и остальные бойцы. Лица у них были хмурые и недовольные. Не обращая на нас внимания, они двинулись в направлении домов, а потом разделились: один вошел в дом с петушком-флюгером, а Паук и другой мужик – зашли в соседнюю хату.

Кос едва заметно облегченно выдохнул:

– По двое в доме расквартировываемся.

Паша покосился на меня, потом на Коса и произнес:

– Это прекрасно, а то ведь я не люблю, когда кто-то храпит, а так есть пятидесятипроцентный шанс, что мой сосед этим громким делом заниматься не будет. Сплю я чутко, от каждого шороха просыпаюсь.

– А как же ты с женой спишь? Она же у тебя храпит, как трактор, – с плутоватой улыбкой выдал Кос, подходя к двери дома старосты.

– Она у меня не храпит, – протянул Паша, предчувствуя, что парень сейчас сморозит какую-нибудь шутку.

– Ну со мной-то она точно не храпела, – скабрезно произнес он и захохотал.

– Больше я тебя лечить не буду, – вроде бы грозно громыхнулся Ботаник, но его глаза оставались добрыми.

– Шучу-шучу, – притворно испугался Кос и вошел в дом.

Мы последовали за ним. В небольшом помещении, вроде предбанника, сидел хмурый мужик, который попросил нас оставить здесь оружие и свои вещи: сумки, рюкзаки. Наше троица послушалась его и положила в угол на половик всё, что он просил, присовокупив бронешлемы. Дальше мы прошли в большую комнату, которую сделали из двух, сломав стену. В углу примостилась та самая армейская радиостанция, а посередине стоял вытянутый стол и на том его крою восседал курчавый кряжистый мужчина с ястребиным носом – Спартак. Одет он был в зеленую строгую военную, тщательно выглаженную, рубашку, застегнутую до самого второго подбородка. Ниже пояса его скрывал стол. На погонах местного командира красовались по три большие звезды с каждой стороны. Весь облик мужчины говорил о том, что с ним лучше не шутить. Я почувствовал некую робость, глядя на этого брюнета, которому давно перевалило за сорок. Из-под густых неухоженных бровей на нас смотрели темно-карие глаза. Посередине лба пролегли глубокие морщины. На всей левой щеке виднелись неровности кожи – такие бывают от оспы.