Дони, Дони, он преследовал ее повсюду, куда бы она ни пошла, пытался угодить, развлечь, засыпал комплементами и подарками. И, конечно, ей это нравилось. Незнакомые, волнующие ощущения разливались теплом внутри. С каким трепетом она ожидала каждой встречи. Кажется, она и сейчас помнит, как приятно это было. Она влюбилась в первый раз в жизни.

Другое воспоминание: в крепости суета, отца вызывают в столицу, он берет с собой отряд, Рэй едет с ним. Перед самым отъездом Рэй сказал ей странные слова: он просил, чтобы не предложил Дони, она должна попросить время подумать, не давать ответ сразу. Она ничего не поняла, но обещала.

А вот чудесное воспоминание: теплый вечер, несмелые объятия Дони. В тот вечер он сделал ей предложение. А еще был ее первый поцелуй, робкий и нежный. В знак своей любви он подарил перстень, это его часто в минуты душевных метаний Камилла теребила на пальце. Дони ждал ответа, она хотела сказать: «Да», так чтобы слышал весь мир. Но ее останавливало отсутствие отца, отбывшего в столицу и обещание, данное Рэю. Это не проблема, отец вернется и обязательно благословит их. Дони взорвался, он не собирался ждать, он хотел услышать ответ сразу. Это была первая и последняя ссора влюбленных. Вечер был подпорчен странной вспышкой гнева любимого, но все равно это одно из самых сладких воспоминаний. Последний их вечер вместе.

Картины из прошлого закрутились с бешеной скоростью: возвращение отца, отправка большей части гарнизона на обход горных троп. В то утро она нигде не могла найти Дони, как ни искала, его никто не видел. Нападение диких. Камилла не знала, как они проникли в крепость, как узнали, что крепость осталась почти без охраны. Это было ужасно, отовсюду слышались крики дерущихся и стоны умирающих, скрежет металла клинков, вокруг мелькали люди, свои, чужие. Окровавленные лица, грязные липкие от крови руки пытались схватить ее, перед ней падали мертвые. Это было ужасно. Камилла — маг жизни, не могла им помочь, своим даром она чувствовала, что ниточка их жизни уже перерезана, еще чуть-чуть и они уйдут во Тьму. Вернуть жизнь она была не в силах.

Первобытный страх, проникший в каждую клеточку ее тела, девушка отлично помнила и сейчас. Она жалась к стенам, пробираясь между дерущимися, искала отца, друзей, любимого, защиты. Тело сковал ужас: на холодных каменных плитах внутреннего двора в луже крови лежал ее отец. Как оказалась около него она уже не помнила. Трясущимися руками подняла его голову и устроила у себя на коленях. Дар сразу почувствовал, что уже поздно, еще минута, может две, и он уйдет во Тьму. Но она все равно старалась, выпустила дар, пыталась залечить рану. Ничего. Слезы лились ручьем, застилая все перед глазами, она по-прежнему сжимала в руке его холодную ладонь. Отец только смог приоткрыть глаза и произнести несколько слов. Девушка уловила только «Рэй», остальные потонули в кашле и их поглотили звуки битвы. Капитан умер на руках у дочери.

Все звуки слились в монотонный гул, или это шумело в ушах? Она уже не помнила. Резкий толчок, затем рывок, ее поставили на ноги. Кто-то кричал на нее, что-то показывал, но она так и не поняла, чего от нее хотели. Затем бессмысленная беготня по коридорам, кто-то упорно тащил ее вперед. Свои или нападающие? Она так и не разобралась. Это не имело значения тогда, почему она должна задумываться об этом сейчас. Потом в калейдоскопе лиц, драк и крови она заметила лицо, которое вывело ее из транса. Дони, ее Дони. На широком открытом переходе между двумя строениями он дрался с Рэем. Не может быть, это, наверное, игра воображения! Ошибки быть не может, это они, почти братья, дрались не на жизнь, а на смерть. Ей хотелось кричать, встать между ними, остановить их. Она рванула вперед, с силой вырвала свою руку из захвата спутника, кем он был, она так и не вспомнила. Ей надо было добежать, до конца коридора, лестничный пролет, еще крытый проход, и она на месте. За спиной топот десятков ног или это кровь стучала в висках? Она выскочила на открытый широкий переход между основным зданием и смотровой башней. Вот они, не замечают ничего вокруг. В пылу драки они спорили о чем-то, до нее доносились только отдельные слова, ветер сметал в пропасть все остальные фразы, смысл не понять. Еще чуть-чуть, и она остановит их. Молодые люди кружили как заведенные. Уже порядком измотанные, с мокрыми, прилипшими ко лбу волосами, местами в кровавых порезах, они собирались довести начатое до конца. Выпад, еще выпад, Рэй ушел он прямого удара, но клинок скользнул по плечу, рассекая ткань кителя и оставляя кровавый след. Тем временем уже Рэй наносил удары, но каждый раз его меч был перехвачен. Дони сделал неудачный выпад, Рэй увернулся и снизу вверх пронзил друга шпагой. Крик, ужасный, опустошающий крик. Сраженный Дони упал на холодные камни, она бежала к нему, по ее грязным щекам текли слезы, она звала его. Разве может быть еще больнее? Зачем столько боли? «Рэй, зачем?» Он что-то говорил. Пытался успокоить, наверное. Она бы ему поверила, но вовремя увидела в его руке меч отца, его гордость, символ его власти над крепостью, широкий клинок с символом Росинии на навершии. Отец бы никогда не расстался с ним, он и умер бы с ним в руках. И все разрозненные части сложись в единое целое: слова отца, «Рэй», он пытался предупредить ее; Дони все понял и пытался остановить друга; меч отца в руках Рэя, он мог забрать его, только смертельно ранив своего командира. Рэй — предатель, это он привел диких в крепость. На площадку с двух смежных проходов ворвались люди, дикие и защитники, схватка продолжалась, Рэй что-то говорил ей, но она со всей силы оттолкнула его. Бежать, бежать, но куда? Подхватив зачем-то с пола кинжал, она рванула на смотровую башню. Слезы жгли глаза, внутри разливалась боль и ненависть. Она потеряла все: отца, любимого, друга. За ней кто-то бежал, погоня? В узком пространстве винтовой лестницы, ведущей на самый верх смотровой башни невозможно понять, кто гнался за ней. Быстрее, быстрее, от нехватки воздуха в груди горело, в глазах стало темнеть, последний рывок и она на самом верху. Ветер трепал волосы и платье, он же моментально иссушал бегущие по щекам слезы. «Камилла». Такой знакомый голос. Рэй. «Не подходи». Все кончено. Ей некуда бежать. Да и не за чем. За спиной Рэя на смотровую площадку выбежало несколько человек. Дикие. Ну, конечно. Может попробовать продать свою жизнь подороже? Смешно! Вооруженные длинными мечами убийцы и молоденькая девушка с кинжалом в руке. Опять топот ног, это подоспело подкрепление из сторожевых. На смотровой площадке завязался бой. Но это больше не имело значения, не для нее. Она в последний раз посмотрела на старого друга, надо запомнить его лицо, каждую черточку, будет о чем вспоминать во Тьме, будет кого ненавидеть. Она уже все решила. Развернулась и, подбежав к парапету, взобралась на него. Сердце остановилось от страха, внизу зияла бездонная пропасть. Ветер подбадривающее лизал ее хрупкое тело. Небо содрогнулось от грома, и на землю полились холодные струи воды. Дождь, смешиваясь с солеными слезами, намочил лицо, спускался по шее и насквозь вымочил одежду, холодил и так трясущееся тело. На узком каменном ограждении она развернулась и в последний раз посмотрела на крепость, Рэя, дерущихся. В ярких вспышках молний все было видно как на ладони. Она резанула по ладони кинжалом и, как завороженная следя за полетом алых капель в бездну, срывающимся голосом проклинала предателя, обещала ему жестокую смерть и все ужасы Тьмы, обещала ненавидеть, что не успокоится, пока ее отец не будет отомщен. А потом шагнула в бездну. А очнулась во Тьме.

За всеми этими воспоминаниями, что рвали ее душу на части, поднимали из глубин ее сознания все самые потаенные чувства и страхи, Камилла не заметила, что погода окончательно испортилась. Небо беспросветно заволокли грозовые тучи. Вокруг гремел раскатистый гром, и через несколько минут свинцовое небо прорезали яркие молнии. Усилившийся ветер трепал ее волосы и полы плаща, проникал под одежду, заставляя острее чувствовать холод. Она чувствовала влажные ручейки на своих щеках, но не была уверена, что это только дождь. Всё как в ту ночь.

Девушка ослабила поводья, и лошадь перешла с галопа на рысь. Успокоиться, надо успокоиться. Уже очень давно она не давала себе права расслабиться и дать волю чувствам. Но в этот раз не удержалась, и они нахлынули на нее, накрыли с головой.

Орик быстро нагнал ее, и молча скакал рядом, опять этот проницательный взгляд. Но разговора он не завел, не задавал вопросов, уже за это ему спасибо.

Из-за грозовых туч, обложивших небо, не было видно путешествия по небу Дневной звезды. Темнело быстро. Сумерки, не успев коснуться степной травы, превращались в ночной мрак.

— Надо искать место для ночевки! — Орик пытался перекричать разбушевавшуюся непогоду.

— Здесь? — Камилла красноречиво обвела пространство вокруг себя рукой. — Ты, должно быть, шутишь!

— У нас нет выбора! И нам, и лошадям нужен отдых! — он озирался в поисках мало-мальски подходящего места. Поднял взгляд в небо, чтобы определить, есть ли шанс, что дождь закончится в ближайшее время.

— Смотри! — громко выкрикнул он и указал в небо.

— Смотреть на что? — Камилла повернулась туда, куда ей указывал товарищ.