— Всё играешься? — весело оскалился Вэн, проходя мимо в одних штанах, с голым могучим торсом, покрытым сетью застарелых шрамов. Он как будто и не чувствовал утренней прохлады.

— Мой дар — это искусство! И только такой солдафон как ты этого не понимаешь! — не остался в долгу Ромэро.

С другой стороны лагеря слышалось возбужденное не то ворчание, не то глухое карканье вивернов, учуявших свой завтрак. Они в нетерпении поднимались на ноги, вытягивали мощные шеи и порыкивали друг на друга, желая получить сочную пищу раньше соседа. Несколько стражей ловко управлялись с тушами степных сомутов, небольших травоядных животных. О кормежке вивернов заботились отдельно: во-первых, эти ящеры могли преодолевать огромные расстояния с седоками и грузом, а для этого им необходимо было свежее мясо, а во-вторых, виверны грозные хищники, и голодать они не привыкли, не было никакой гарантии, что голодный он не обратит свой плотоядный взор на седока.

В лагере каждый был занят делом: кто-то проверял свое снаряжение, кто-то собирал сумки, караульные в порядком поредевшем тумане обходили лагерь. Несколько человек расположились у костра, достали походные котелки, приладив их над огнем, и начали варить не хитрый завтрак: похлебка с мясом и травяной бодрящий отвар.

Рэймонд вместе с Вэном и еще тремя воинами, командирами звена, расположились неподалеку, и над раскрытой картой обсуждали сегодняшний перелет: можно ли сократить путь, где лучше остановиться на привал и на ночевку, кого следует отрядить на разведку. Командирами звеньев были смелые, опытные воины, те, кто в любой ситуации мог принять быстрое, верное решение и спасти жизнь других. Морт, самый старший в отряде, ему уже перевалило за пятьдесят, невысокий худощавый мужчина, с бесцветными глазами, посеребренными коротко стрижеными волосами и никогда не улыбающимся лицом. Когда-то он был начальником городской стражи, у него был дом и большая семья. Но все изменилось в один миг, когда дикие напали на его родной город, убили всю его семью и сожгли дом. За неделю до этого его самого вызвали по срочному делу в столицу, и Морт не мог простить себе, что не был рядом с семьей, не защитил или не умер с ними. Сутки он просидел на пепелище своего дома, а затем, не раздумывая, написал прошение об отставке из городской стражи. В тот же день он покинул родной город, чтобы вступить в отряд Летучих стражей. Доминго, наоборот был одним из самых молодых людей в отряде, ему было не больше девятнадцати лет, угрюмый, неразговорчивый, но верный друг и надежный товарищ. Он, чудом выжив в кровавой резне, в возрасте четырнадцати лет попал в плен к диким. Они несколько дней тащили его на привязи за собой, практически не давая еды и воды, не позволяя отдыхать, и постоянно избивая. Зачем дикие взяли его с собой, он не знал, но ничего хорошего парню это не сулило. Дикие очень редко уводили с собой людей, чаще просто убивали. Несколько ночей он не спал и пытался перетереть и перегрызть веревки, которыми были перетянуты его запястья. В ту ночь, последнюю перед перевалом, Доминго все-таки удалось разорвать свои путы. Ему пришлось убить пьяного надсмотрщика голыми руками, душить и смотреть в хмельные глаза. В которых слишком быстро менялось непонимание, удивление, узнавание и страх, а потом навсегда застыло безразличие. Вскочив на неоседланную лошадь своих мучителей, издав пронзительный вопль, распугавший остальных заранее отвязанных лошадей, умчался в ночь. Третьим был Маркус, очень высокий, на голову выше великана Вэна, русоволосый воин, его можно было бы назвать красавцем, если бы не шрам, пересекающий его лицо от левого виска, через глаз, щеку к левому уголку губ. Раньше он был разбойником, грабил честной народ на крупных торговых трактах. Был как ветер в поле, сегодня здесь, завтра там. Политические вопросы Росинии его мало интересовали, лишь бы было больше богатых торговцев, да меньше стражи на дорогах. Но все изменилось, когда случай завел его и его банду в крупный город недалеко от границы, перевалочный пункт для торговцев, место, где сходится несколько крупных дорог, по которым, не переставая, тянулись обозы и караваны. У Маркуса была маленькая тайна в лице его младшей сестры, еще совсем крошки. Он не мог оставить ее, отдать в воспитательный дом, он обещал умирающей матери позаботиться о ней, и она была единственным дорогим ему человечком, напоминающая о том, что у него когда-то были надежды и мечты. В тот черный день пока Маркус с подельниками планировал очередной грабеж на большой дороге, в город нагрянули кочевники, а маленькая Марушка, играющая на улице оказалась на пути у беснующейся дикой орды, летящей на своих скакунах. Маркусу с его бандитским прошлым был заказан путь в стражи, если бы все решали люди. Но все решает Камень Силы, древний артефакт, и он, прочитав душу Маркуса, определил его будущее в Летучей страже. Видимо боль потери и жажда отомстить, стереть с лица земли безжалостных убийц зажгла яркий огонек в душе парня и Камень Силы это почуял.

Этим людям Рэймонд доверял как себе.

Мужчины были предельно собраны, каждый высказал свое мнение, что-то показывая на карте.

— Доминго, ты уверен в этом? — Рэймонд внимательно смотрел на карту, туда, куда указывал командир звена.

— Абсолютно! Это мои родные места. Здесь, — он, не отрывая пальца от карты, очертил небольшой круг, — идеальное место для стоянки, тут протекает небольшой ручей и много зверья приходит на водопой. Крупные хищники здесь не водятся, зато можно отлично поохотиться и не только накормить вивернов, но и самим подкрепиться свежим мясом. А также запастись водой для дальнейшего пути. Оттуда до Восточных гор не больше трех дней пути.

— За сколько мы сможем туда добраться? — Морт внимательно посмотрел на карту, и поднял взгляд серьезных светло-серых глаз.

— Я думаю дня два, три, не больше, при условии, что мы будем сохранять темп, — ответил Рэймонд. Задержки в пути могли дорого обойтись, и здесь это понимал каждый.

— Тогда вот здесь стоит сделать дневной привал, — Вэн огромным пальцем ткнул в место на карте, — А вот здесь сделать ночной лагерь.

— Это довольно большое расстояние. Успеем сегодня его преодолеть? — подал голос Маркус, внимательно изучавший карту.

— Должны, — Рэймонд выслушав все доводы, принял решение. — Морт, твое звено сегодня впереди: на тебе разведка местности, осмотр мест стоянок. Маркус, ты со своими летишь в центре, во время стоянок на вас обед, ужин и кормежка вивернов. Доминго, ты замыкаешь, на тебе караул, — три коротких кивка в ответ. Отдав последние распоряжения, Рэймонд поднялся и направился к своим вещам.

— Собираемся, пора в путь, — громом разнеслись по лагерю слова Вэна.

Стражи быстро доделывали свои дела, дежурные по кухне очищали котелки от остатков еды, Ромэро, присев у костра и опустив в него руки, поглотил, рожденный им, огонь. Стражи, подхватив седла, сумки и оголовья, направились в сторону вивернов. Споро оседлав своих ящеров, стражи поднялись в воздух. Что это было за зрелище: антрацидно-черные крупные тела, сплошь покрытые глянцевыми бронированными чешуйками прямо с места, расправив мощные кожистые крылья, легко поднялись с земли. Один за одним тридцать грозных ящеров со своими седоками врывались в небесную высь и, заложив вираж, взяли курс на восток, в сторону рассвета и гор.

Стоянка закончена, пора отправляться в путь.

Глава 4. Только вперед

Серое хмурое утро угнетало. Особенно после ясного вечернего неба с мириадами рассыпанных звезд и созвездий, и пусть скупым, но все же светом Ночной Звезды. Сейчас же холодный пронизывающий северный ветер нагнал тяжелых свинцовых туч. Их огромные темные пузатые бока низко висели над землей, и были готовы в любой момент пролиться потоками ледяной воды на любого, кто не имел крыши над головой. Холодный осенний ветер гнул редкие корявые деревца и степную траву, заставляя ее стелиться по земле.

Кэлл поднялся со своего импровизированно ложа, но не спешил расстаться с шерстяным плащом. Ветер нещадно трепал его черные как смоль волосы, то бросая их в лицо, то сдувая назад. Кэлл схватил прядь своих прямых черных волос, пропустил ее сквозь пальцы и стал пристально разглядывать. «Как непривычно!» Еще совсем недавно это были мягкие вьющиеся локоны цвета ореха и меда, едва доходящие до плеч. Они плавно обрамляли овал лица, придавая еще почти детским чертам мягкой женственности. Кэллу не надо было искать зеркало, чтобы взглянуть на свое лицо. За прошедшие десять лет оно почти не изменилось. Вот только в лучистых карих глазах больше не мелькали искорки силы, они смотрели настороженно и печально; озорной вздернутый носик не подставлялся теплому свету Дневной Звезды, а все чаще кутался в широких складках плаща; брови больше не взлетали вверх в удивлении, все чаще они были нахмурены и сходились на переносице, отчего по лбу пролегла глубокая складка; и небольшой пухлый ротик больше не смеялся и не расходился в легкой улыбке, все чаще губы были закушены или недовольно поджаты; да еще этот ужасный шрам. Вроде лицо то же, а вроде уже и нет.

Кэлл вздрогнул, отгоняя непрошенные мысли, застегнул верхнюю пуговицу на камзоле, плотнее закутался в плащ и начал собирать лежащие рядом вещи.

— Доброе утро, — судя по всему, Орик не спал уже довольно давно. Он успел собрать ветки и развести огонь, и, судя по ароматному пару, поднимающемуся из котелка, приготовить им завтрак.

— Не скажу, что доброе, но определенно утро, — парень потер плечи и пересел ближе к костру.

— Налетай. Быстрее поедим, быстрее выдвинемся, — Орик уже разложил по мискам дымящуюся похлебку, и протянул одну из них спутнику.