–  Угу. Может так, а может - нет.

Капитан Фрэнк вытащил из заднего кармана бермудов потрепанный кожаный бумажник, достал из него пару пятидесятидолларовых купюр и протянул Горману.

Горман неподвижно стоял, сжимая в обеих руках альбом.

–  Если я правильно понимаю, вы не хотите, чтобы я писал статью.

–  Разве я говорил такое?

–  Я не смогу написать статью без этого альбома, - oн потряс книгой. - Я прекрасно понимаю, что это настоящее сокровище и для вас оно бесценно. Клянусь, у меня и в мыслях не было его присвоить. Знал бы я, что вы обвините меня в такой подлости - вернул бы еще вчера. Разве я виноват, что копировальная машина сломалась?

–  И то верно, погорячился я, - признал Капитан Фрэнк. Вид у него был пристыженный. - А все ж таки я хочу ваши денежки вернуть и книгу забрать. Я себе места не нахожу, покуда она в чужих руках. Вот оно что - возьму-тка я ее домой, а вы, коли не раздумали статью писать, подгоните ко мне завтра утречком, и вместе поедем копировать.

Горман опять выдавил улыбку.

–  Звучит вполне разумно, - сказал он и отдал книгу Капитану Фрэнку. Взял деньги, сунул в карман рубашки. - И прошу прощения за доставленные неудобства. Если бы я знал…

–  Не, не. Все путем.

–  Не желаете ли выпить? Боюсь, пива у меня нет, но как насчет мартини?

У старика загорелись глаза:

–  А то! Благодарствую.

–  Тогда присаживайтесь, - сказал Горман.

Как только Капитан Фрэнк опустился на одну из кроватей, Горман повернулся к туалетному столику. Откупорил новую бутылку джина и принялся наполнять стакан, любуясь тонкой прозрачной струйкой. Рука его дрожала.

У деда в автобусе целый арсенал,– думал он.
– Влезу туда - схлопочу пулю. А вот после хорошей порции мартини старый козел уснет как убитый…

Горман добавил в стакан порцию вермута и принялся медленно перемешивать коктейль.

Как убитый.

Он знает мое имя. Если я отниму у него этот бесценный альбом, он поднимет бучу. Это если не оклемается раньше времени и не пристрелит меня.

Подушку на лицо, когда он отключится…

Это казалось слишком рискованным.

Горману позарез был нужен этот альбом. Хотя на худой конец сгодятся и ксерокопии.

Но если он пойдет со мной в магазин, то может узнать, что про сломанную машину я наврал. Возмутится и откажется сотрудничать.

Он старик. Полиция решит, что сам преставился. Приду перед рассветом, подушку на лицо, и…

А еще он может покончить с собой.

Горман увидел себя в темном автобусе. Вот он достает из-под водительского сиденья револьвер, прижимает его дуло к виску спящего старика и стреляет.

Нет, нет и нет. Выстрел могут услышать соседи.

Но как вариант… Если удастся уйти незамеченным…

Он наполнил оба стакана практически до краев и повернулся к Капитану Фрэнку.

–  Извольте, - сказал он.

–  Спасибо, дружище.

Горман сел на край противоположной кровати и принялся потягивать мартини. Старик сделал здоровенный глоток и вздохнул:

–  Эх! Понеслась душа в рай.

–  Пейте-пейте. У меня этого добра - хоть залейся.

–  А рассказывал ли я вам, как на экскурсию ходил?

–  На экскурсию в Дом Зверя? Нет. Когда это было?

–  Да в самый тот день, когда Мэгги Катч его для народа открыла. А я ж тогда был еще пацан. Больше двух недель драил обувь у парикмахерской Хаба, каждый грош берег, и все ждал, когда Мэгги начнет экскурсии. В городе только и разговоров было, что про это дело, как прознали, что там будут все эти куклы. Матушка же моя, она заявила, что это оскорбление Господа, - oн сделал еще один долгий глоток. - Я знал, что она взбеленится, ежели прознает, что я туда намылился, поэтому ничего ей не сказал и отправился втихаря с самой первой экскурсией. Вы такого столпотворения, небось, в жизни не видывали. Полгорода в очередь за билетами выстроилось. Тут я чуть все не бросил, а только выбора у меня не было. Дело-то вот в чем: я был практически уверен, что увижу там батюшку.

–  А разве он не был тогда уже мертв? - спросил Горман.

–  А то. Но я знал, что разделался с ним Бобо, вот и думал, что Мэгги наверняка его фигуру выставит. Я должен был лично убедиться, понимаете ли, - oн глотнул еще мартини. - Ну, батюшки не было. Мне бы обрадоваться, а не тут-то было. Проклятье, он же причастен был! Он заслужил фигуры. Бобо ж был его подопечный. Он нашел его и привез в Малкасу, и Бобо его прикончил. Если уж кого и выставлять, так моего батюшку. Как экскурсия закончилась, собрался я с духом, подошел к Мэгги Катч, и говорю: «Где мой отец?» А она меня одаривает улыбочкой, за которую мне захотелось ей рожу расквасить, и говорит: «Ну как же, сынок, я слышала, что он удрал из города с какой-то крошкой из «Ванды».

–  Из «Ванды»?

–  Это был такой здесь домик, с нехорошей репутацией. Ну, тут все на экскурсии как покатятся со смеху! Я убежал. Это все, что я тогда мог сделать для своего батюшки. Убежать, чтобы не разреветься у всех на глазах.

–  Наверное, это было очень тяжело.

–  А то, - на дне стакана осталось всего ничего; он взглянул на него и допил остатки. - Но мало того - я ко всему еще изрядную взбучку получил. Преподобный Томпсон - он подглядел, как я вхожу в дом с остальными. И когда только матушке успел донести? А уж матушка - та задала мне такую трепку, что я две недели сидеть не мог.