Этот остров был примечателен еще тем, что корни здесь удерживали хорошо сохранившуюся мощеную улочку со ржавой скамейкой и фонариком. Мы оказались тут, спустившись на веревке по корням с островка выше. Тот был обычным для здешних мест комком, покрытым плотоядным плющом. По счастью, тамошний плющ с нами решил просто не связываться.

И вот то, что мы приняли за мертвый лес, оказалось вполне себе ухоженным парком. Хоть и не менее от этого мертвым. Пройдя через небольшие заросли голых деревьев, я вышел на другую мощеную улочку. Она была узкой, словно предназначалась максимум идущим в обнимку парочкам, а через несколько метров, у развилки, находилась уютные детские качели с изящным фонариком. Если бы я умел рисовать, счел бы это за картину идеальной осенней романтики. Жаль, звуковое сопровождение в виде скрипа ржавых петель больно резал чуткие эльфийские уши.

— Следишь за мной? — голос Ранники я не сразу узнал. Слишком хмурым и мрачным он был, словно не ей принадлежал вовсе.

Водная чародейка слабо раскачивалась на ржавых трубках, оставшихся от деревянного сидения. Упираясь ногами в торчащий камень, она вызывала слабое движение качели, больше угадываемое по звуку, нежели движению. На шее радовал глаз новый атрибут — широкий шерстяной шар, укутавший шею девушки от легкой прохлады последнего острова. Глаза Ранки смотрели в одну точку, словно бы у давно почившей рыбешки. Да и воли к жизни в них было примерно столько же.

— Нет, просто решил прогуляться, — честно ответил я.

— Правда? И что, нашел что-то? — в ее словах с большим трудом узнавались вопросительные нотки за потоком апатии.

— Только остатки мертвого плюща. Может, он украл где-то морозное заклинание и сам себя прикончил вместе со всем островом?

— Не знаю, — полуэльфийка безучастно пожала плечами. Моя первая попытка разговорить девушку официально провалена.

— Что с тобой, Ранника? — решился я пойти прямо. — Я же вижу, что с тобой что-то не так.

— Ух ты, с каких это пор твари пустоты стали такими добрыми? Разве ты не хочешь меня сожрать?

Вот так поворот. Она что, в обиде на меня? Но за что? Хотя может, и есть за что. Или просто за то, чем я являюсь. Хотя как раз Рани вполне могла бы догадаться и раньше.

— Пустотники чувствуют эмоции.

— Правда? — повторилась девушка, но на сей раз в ее голосе мелькнула нотка настоящего, а не наигранного интереса.

— Угу. Нас еще называют темными эмпатами. Уже сейчас я читаю почти все негативные чувства. Но в будущем эта способность должна еще развиваться.

— Это что-то вроде чтения мыслей? — продолжила допытываться Ранка.

— Не совсем. Например, если ты разозлишься, я точно об этом узнаю. Но о причине могу лишь догадываться.

— Ясно. Я думала, это по-другому работает. Что-то вроде реакции собаки на страх потенциальной жертвы.

Я решил открыться не просто так, а в надежде на ответный жест. На деле об этом мне не сказал еще только ленивый, но раз она так говорит, почему бы и нет? Главное, чтобы она вообще говорила.

— По сути, так оно и есть, только чуть шире.

— Хи. Никогда бы не подумала, что пустота может помочь утешать друга.

— Вот видишь, ты назвала меня другом. А друзья должны помогать. Ну или поддерживать хотя бы.

— Когда-то я хотела, чтобы мы были больше, чем друзьями, — печально улыбнулась она.

— Когда-то? — переспросил я. С моей стороны это было не очень красиво в такой момент, но она говорит так, будто бы это было тысячу лет назад, а мы едва познакомились.

— Может, сядешь уже? — девушка указала рукой на скамейку.

Я пожал плечами и чуть опасливо сел рядом. Ее запах сводил с ума. И хорошо бы, если б только как парня. Пустота все сильней скреблась по стенкам желудка, настойчиво требуя жертву.

— Лидер против отношений в отряде.

— Это ведь не причина, — мягко улыбнулся я в ответ.

— Хорошо. Ты ведь иначе не отстанешь, да?

Я кивнул.

— Что, если я тебе скажу, что завтра исчезну?

— Куда?

— Не важно куда. Просто исчезну и все.

— Я буду тебя искать.

— Не найдешь.

— Найду.

— Это уже какая-то сцена из романтической книги. — усмехнулась она. Впервые за все время со времени битвы у озера.

— Я вовсе не это имел ввиду, — смутился я.

— А я разве говорила, что против? — Ранника улыбнулась еще шире. — Давай поступим вот как. Сейчас ты поцелуешь грустную девушку, а завтра вечером, после храма, поговорим. И тогда я тебе все расскажу. Идет?

Сухие и потрескавшиеся губы девушки плохо подходили ее образу. Не знаю на сколько это правильно, но я не мог бы ей сейчас отказать. И почти сразу понял, что с моей стороны это была жертва. Голова закружилась и по телу прошла волна страха и омерзения. Но приложил всю свою волю в 8 единиц, чтобы ничем не выдать своих чувств и не обидеть девушку. В конце концов, речь идет лишь о поцелуе. Я все понял. Ранника действительно завтра умрет. Не отряд, а именно она, полуэльфийский маг воды двадцать восьмого уровня со специализацией в ледяной обкаст.