— Кто это, учитель?

— Бог Чаак, здесь его называют Ильяпой. Это бог грозы и дождя. Он разбил войско Кецалькоатля, и теперь его торжественно сопровождают во дворец Ицамны чаки, павахтуны и бакабы [19] со всех сторон света. Здесь заканчивается история богов, покровительствующих людям, и начинается история войны ордена желтых магов и черных колдунов. Но на этом противостояние властителей неба и подземного царства не прекратилось.

Нарушив договор, боги Шибальбы вновь вмешались в дела людей. Они наделили Ош-гуля небывалым могуществом. И ему почти удалось уничтожить желтых магов, но на его пути встал ты. Сам Сердце небес покровительствует тебе в этой борьбе. Тебе предстоит тяжелый путь, в конце которого ты одолеешь карлика и спасешь народ майя от гибели, уготованной Земле фазана и оленя воинами Кецалькоатля. Теперь, когда ты воочию смог убедиться в раздоре между этими двумя орденами, готов ли ты встать на защиту нашего дела?

— Смею ли я рассчитывать на прощение, учитель? Ведь я в своих помыслах смог усомниться в вашем учении.

— Тебе нужно было время, чтобы укрепились твое тело и дух, — снисходительно ответил Кукульцин.

— Что я должен делать, учитель?

— Ош-гуль, это порождение Болон-Тику, собака преисподней, уготовил тебе незавидную долю, — голос великого чилама дрожал от негодования. — Ты поторопился, убрав с дороги мятежного Тумуль Кин Йоки.

С его смертью Ош-гуль будет вести себя гораздо осторожней, но опаснее всего то, что теперь мне неизвестны планы карлика.

— Я виноват, учитель.

— Не вини себя в том, чего не мог знать. Сначала мне следовало предупредить тебя, прежде чем показывать врагов, обласканных правителем народа шив.

— Одно ваше слово — и я уничтожу предателей.

— Нет. Чтобы в дальнейшем избежать опрометчивых шагов, их имен до времени я тебе не назову. С этой минуты и до полного уничтожения черного колдуна ты никому не должен доверять. Ни у кого не спрашивай совета и с опаской относись к тем, кто сам их раздает. Отныне, как и я, ты исполняешь волю богов. Ты видел силы Ошгуля. Не дай колдуну выйти из сельвы. Разбей его войско на подходе к городу. Я всегда буду незримо рядом с тобой, как только тебе потребуется моя помощь, смешай свою кровь со щепоткой травы из амулета и брось в огонь.

Это были последние слова великого чилама, которые услышал правитель страны Пуук, прежде чем покинуть страну грез.

Еще с минуту невидящим взором он смотрел поверх многотысячной толпы, замершей в ожидании речи их солнцеподобного халач-виника. Тутуль-Шив не замечал ни фруктовых садов на окраине города с сочными, напоенными солнцем плодами на ветвях, ни тучных полей с крупными початками желтого маиса. Взгляд халач-виника был устремлен далеко на запад: там, за горизонтом, в непроходимой сельве, вынашивая планы мести, скрывался его коварный враг.

Превозмогая слабость и боль, Ах-Суйток-Тутуль-Шив поднялся со своего трона.

Вскинув руки к небу, на край площадки вышел чилам Игуаль Син Тамин. Это был исполинского роста человек. Он казался еще внушительней из-за огромного плюмажа из перьев на голове. Кроме кожаных сандалий и богато расшитого маштлатля, на нем больше ничего не было. Как и полагалось во время жертвоприношения, на его покрытое татуировками тело была нанесена синяя краска. Нос чилама украшала накладка из нефрита, дабы придать благородства его облику.

— О великий народ шив, знамение Солнца! Слушай своего защитника перед богами, наместника Солнца на земле! Слава его будет в веках, пока встает светило, пока согревает оно своим неугасимым светом оба мира! Повелитель Времени, величайший из воинов Ах-Суйток-Тутуль-Шив! — зычный голос чилама Игуаль Син Тамина прозвучал, как и положено в таких случаях, торжественно и величественно. Многократным эхом прокатился он по площади, вселяя в сердца людей гордость за свой народ, но и внушая священный трепет.

— Ааа-ааа-аааа-ааа! — собравшиеся ответили оглушительным ревом. В религиозном экстазе люди вскидывали вверх руки, приветствуя Солнце и наместника бога на земле халач-виника Ушмаля. Казалось, ликованию не будет конца.

Тутуль-Шив подал знак. Лес рук мгновенно исчез, и наступила гробовая тишина.

— Дети Солнца! Сегодня я говорил с богами. Слушайте, что они поведали мне: невиданная доселе угроза нависла над народом шив. Несметные полчища диких охотников стоят у границы страны Пуук. Они пришли сюда, чтобы осквернить наши храмы, завладеть вашим имуществом, урожаем, надругаться над женщинами, а мужчин и детей обратить в рабство. Народ шив никогда и ни перед кем не упадет на колени! Каким бы жестоким и сильным ни был враг, мы сокрушим его, и кровь его правителей обагрит этот алтарь, дабы умилостивить покровительствующих нам богов!

Несмотря на тяжелое испытание, халач-виника говорил твердо, движения его были размашистыми и уверенными. Страстная речь пьянила подданных Тутуль-Шива, каждый из них был готов не раздумывая отдать свою жизнь по первому повелению великого правителя.

— Завтра я поведу вас в вечность, с оружием в руках мы завоюем бессмертие! — Тутуль-Шив вскинул свое копье.

Вековые пирамиды Ушмаля еще не видели такого ликования. Словно пробудившись от чар, всколыхнулась главная площадь города, многотысячная толпа в пестрых одеяниях вдруг заколыхалась. Людской поток хлынул к подножию пирамиды Чаака. Казалось, волны его, раскрашенные в диковинные цвета тропических птиц, вот-вот обрушат святилище. Патриотический порыв почти лишил людей разума.