Шрифт:
— О несравненный, лучезарный, справедливейший и достойнейший самых дорогих перьев. Дозволь говорить презренному!
Игуаль Син Тамин вздрогнул. Жрец, погруженный в свои мысли, даже не заметил упавшего перед ним ниц гвардейца со знаками отличия халач-виника Чичен-Ицы.
— Говори.
— Вас ждет солнцеподобный Хун Йууан Чак.
— Веди меня к нему.
Воин тут же вскочил на ноги и повел жреца ко дворцу, стараясь избегать чужих глаз. Проведя к покоям Хун Йууан Чака, он, пропустив вперед служителя Кукулькана, встал на караул. По тому, как нервно расхаживал новоиспеченный халач-виника Чичен-Ицы, Игуаль Син Тамин понял, что его ждут давно и что нервы его нового господина натянуты до предела.
— Как проходит испытание? — безо всяких околичностей начал он.
— Пока самозванец ни разу не ошибся, — вторя его настроению, ответил чилам. Стоя на коленях перед халач-виником, он не мог видеть его лица, но был готов поклясться, что оно было белее извести. Прошло несколько минут, прежде чем халач-виника нарушил тягостную тишину.
— Сегодня, независимо от результатов испытания, самозванец должен умереть, — он говорил, и за каждым его словом чувствовался ничем не прикрытый страх и бессильная злоба. — Надеюсь, ты понимаешь, что нам с тобой грозит, окажись он тем, за кого себя выдает?
— Да, мой повелитель.
— Незаметно для остальных ты проведешь в храм воина, что сопроводил тебя сюда. Все думают, что самозванец и есть Ах-Суйток-Тутуль-Шив, не будем их разочаровывать. Скажешь то, что хочет толпа. В это самое мгновение, когда чернь возликует, мой воин убьет самозванца из духовой трубки. Под крики этого никто не заметит. Ты как ах-кин-маи увидишь в его неожиданной смерти знак свыше и скажешь, что боги убедились глазами халач-виника Ушмаля-посланника богов, что дети их по-прежнему чтят своих родителей, что они благословляют вхождение на престол Чичен-Ицы и всей Земли фазана и оленя Хун Йууан Чака и в знак своего одобрения посредством посланника богов передают для меня Священный череп. Теперь, выполнив свою миссию, боги забрали его душу навсегда. После чего передашь мне Священный череп.
«Неплохая задумка, — подумал чилам, — но у меня другие планы». А вслух сказал:
— Повелитель, простите мою дерзость, но мне кажется, что после его смерти следовало бы устроить в память о посланце богов игру в пок-а-ток. И еще этот воин…
— Неплохо, жрец. Я дам распоряжение, — неверно истолкованное хладнокровие чилама немного успокоило Хун Йууан Чака. — Насчет воина не беспокойся, как только будет убит самозванец, он отправится к праотцам.
Вернувшись обратно в храм, Игуаль Син Тамин жестом подозвал воина.
— Когда мы выйдем из святилища, ты укроешься за колонной слева от лестницы. После того, как я произнесу: «Посланец богов», ты пустишь отравленный шип в того, кого вынесут в кресле из храма. Тебе все понятно? — воин кивнул головой. — И смотри у меня! Если что не так, я сам достану из тебя кишки.
Отправив солдата, служитель Кукулькана поднялся в святилище. Два чилама уже ждали его. Все было готово к последнему допросу. Игуаль Син Тамин поднял глаза.
Рядом с жертвенным алтарем в деревянном кресле сидел Ах-Суйток-Тутуль-Шив. Он в упор смотрел на бывшего чилама Ушмаля. Впервые за последние дни жрец не отвел взгляда от недобрых глаз своего господина.
— Человек, тебе известен счет? — спросил он.
— Известен.
— Считай! — приказал Игуаль Син Тамин, и Тутуль-Шив начал счет:
— 20 тунов равны к’атуну; 20 к’атунов равны бак’туну; 20 бак’тунов равны пиктуну; 20 пиктунов равны калабтуну; 20 калабтунов равны к’инчильтуну; 20 к’инчильтунов равны одному алавтуну, или 25 040 000 000 дней, — Тутуль-Шив снисходительно улыбнулся. — Если ты помнишь, жрец, я уже отвечал на эти вопросы пятнадцать тун назад. Впрочем, ты мог этого и не слышать. Тогда ты был всего лишь ахменом. Что ж, неси свои книги-звездочеты, я расскажу тебе, когда богам будет угодно спрятать от людей днем солнце, а ночью луну. А может, тебе интересна Шаман Эк, звезда, которая никогда не меняет своего положения на небе? Или показать тебе, как по расположению скопления Цаб определить, когда наступит праздник Нового огня?
Вместо ответа Игуаль Син Тамин спросил:
— Какова твоя пища?
— Принесите Солнце, дети мои. И пусть оно лежит растянутое на моей тарелке. А на ней кованый пик неба, в середине его сердца. На Солнце должен будет помещён Великий ягуар, пьющий свою кровь. Смотри, солнце, которое требуется ими: священное жареное яйцо. Смотри, пик и пересечение неба, замешенное в сердце: то, что мы называем «благословение». Смотри, зеленый ягуар, крадущийся сверху, пьющий свою кровь; зеленый перец чили, который является ягуаром [29] .
29
Перевод с майя Ю.В.Кнорозова (из книги «Чилам Балам»).
Это была загадка, ответ на которую знали только посвященные. Всего загадок было семь, и в каждой заключался потаенный смысл. Тутуль-Шив ждал следующего испытания, когда Игуаль Син Тамин приказал двум чиламам, присутствующим на допросе, оповестить собравшихся у храма паломников о том, что сейчас ах-кин-маи города Чичен-Ица огласит результат испытания посланца богов. Служители Кукулькана удивленно переглянулись, так как еще не все формальности были соблюдены, но ослушаться главного жреца страны Чен не осмелились.