Молодого.

Перспективного.

И дорогого… в общем-то практика в неспокойные времена распространенная. Род родом, но славным предкам лучше покоиться в мире, нежели видом своим напоминать потомкам о бренности всего сущего. А стало быть, некромант — это не прихоть, но жизненная необходимость.

…он был хорош.

В меру суров. Мрачен. Печален. Самое оно, чтобы вызвать в душе любовь и прочие, вредные для здравого смысла, чувства. Те оказались взаимными, а что отец не обрадовался, так лишь поначалу. После-то сполна оценил возможности. Некромант из рода древнего, даром, что младшенький сын без права на герб, но герб-то имеется, а вот сила новому роду не помешает…

Перспективы открывались чудесные.

И Юся летала на крыльях любви, пока однажды не очнулась в гробу.

В каменном саркофаге, крышку которого задвинули не до конца, оставляя доступ воздуха. И жених, которого Юся полагала самым дорогим существом, сказал:

— Прости. Но на крови оно крепче стоять будет.

…старый обычай.

Сговоренная жертва… она поняла все позже, потом, уже после смерти, когда отступили и страх, и отчаяние. Она кричала. Умоляла. Плакала и проклинала, чувствуя, как проклятья питают незримые сети, создаваемые равнодушным женихом.

Отец…

…он знал. Не мог не знать… две дочери. Кем-то надо пожертвовать. Корни родового древа не приживутся, если их не подкормить кровью… а потому…

Как он выбрал?

Бросал монетку?

Или просто отвернулся, предоставляя некроманту самому решить? Он ли подмешал в молоко сонное зелье? Он ли помогал обрядить старшую дочь в свадебное платье? Он ли заплетал четыре невестиных косы, украшая их по традиции полевыми цветами? Он ли, движимый чувством вины, в жалкой попытке ее искупить оставил Юсе алмазный венец? И браслеты? И прочие драгоценности…

Он был виновен.

И жених тоже.

Он не собирался отказываться от планов: основать свой род не так просто, а вот войти в чужой, созданный, забрав себе и жизненную силу жертвы — проще простого.

Юся умерла.

Кто бы выжил? Она просила… потом уже не о пощаде, но хотя бы о милосердии, только если ее и услышали, то отнюдь не люди.

— У него не получилось, — сказала я, когда она замолчала. — Он был идиотом… кто проводит такие ритуалы, не покорив сначала душу? Это же…

Риск.

Как знать, сломается ли жертва, позволив заклятью выпить себя, или вот, как в нынешнем случае, переродится в то… во что, собственно говоря? Ох, сдается мне, что «Полный справочник нежити» не так уж и полон, как мнят себе его авторы.

…человеческий облик.

И разум.

Память.

Чувства? Сдается, что и их тоже…

…нетленная плоть… про то, повреждается ли она огнем или заклятьями, проверять не хочется. Сдается, к этакой инициативе исследовательской отнесутся без должного понимания.

Что еще?

Треклятый цветок, на который Эля нанизали, словно бабочку? Просто цветы… лилии и прочие… не складывается. Вот никак не складывается.

— Он понял. Успел понять, — пожаловалась Юся, поднимая лилии. — он принес цветы… много цветов… я была… еще не совсем жива. Он сказал, что меня никто не найдет, что завтра у него свадьба. Моя сестра поверила, что я сбежала с любовником. И драгоценности прихватила…

Вздох.

И цветы дрожат, но держатся.

— Он сказал, что пока они здесь, я… не смогу уйти… и что я должна ему подчиниться. Я не захотела. Я… он велел умереть, совсем умереть, я хотела… раньше… но стало вдруг так обидно.. меня все будут считать падшей…

Сволочи, что еще сказать.

— Потом… после… он приходил снова и снова…

Но ничего не добился. Душа переступила грань, отделяющую мир живых и мертвых, чтобы вернуться. А значит…

Хрен его знает, что оно значит.

— И когда понял… у меня почти получилось его убить, — она скромно потупилась. — Он ушел совсем. Запечатал склеп…

…и полагаю, воздвиг новую ограду, оставив в ней небольшую лазейку. Вопрос, для чего? Или… не все обряды могут быть завершены без дополнительных условий.

Тогда калитка логична.

Как и…

— У тебя его кольцо? — кольнула нехорошая догадка, и Юся подтвердила ее, подняв правую руку.

Серенький перстень-печатка, из тех, на которых принято выбивать гербы. И главное, нынешний мне знаком распрекрасно.

Вот же…

— Я оторвала ему палец, — Юся погладила колечко.

— Умница, — я ее похвалила. — Но лучше бы голову…

…глядишь, у всех проблем было бы меньше.

— Чем мы можем тебе помочь? — Эль все-таки поднялся, хотя вид имел бледный, да и дышал слабовато. — Если, конечно, можем.