Но не вышло.

Спешащий мужчина средних лет прошел сквозь нее. Недовольство, скопившееся внутри него в субботу утром, приобрело форму агрессии, словно наказать за действия какого-то неадекватного начальника с большими амбициями, обратно пропорциональными всему остальному, можно все человечество. Мужчина увидел еще одного офисного работника, стоящего близко к краю платформы, и толкнул его.

Мимо шедший юноша среагировал быстро: он удержал офисного работника за рубашку, только вот офисный работник не понял, кто это сделал, и не стал разбираться в произошедшем. Поднятый кулак был и остается символом бессмысленного насилия.

Между тремя началась драка.

– Остановитесь! Я не хотела! – муза зажмурилась с сожалением. – Перестаньте!

***

– Может, ты машину поведешь? – Денис нажал на газ при зеленом сигнале светофора. – У меня палец болит, давить неприятно.

Пётр выбирал диск-самописку с музыкой, перелистывая вкладыши футляра:

– Если в машине есть кто-то кроме меня и у него есть права, то ведет машину он. Или я тебя учил водить с 14 лет для чего? – Пётр вставил случайный диск в магнитолу: ни один диск подписан не был. Когда заиграла «Трасса Е-95» группы «АлисА», диск тут же был вынут. – Не хочу сейчас.

Денис чуть поправил зеркало заднего вида:

– Я тебе каждый год в один и тот же день, пап, маркер дарю. Оставь хоть один около компьютера и подписывай, что записал, сразу.

Пётр продолжил выбор.

– Я давно хочу выдвинуть предложение в Госдуму сделать 17 марта выходным, – мужчина крякнул. – Нашел, блин, подарок. Маркер.

– Это плохой подарок в День фломастера? Ты вообще мне на каждый Новый год даришь чехол на руль. Для машины, которой у меня нет.

– Это намек, – интонация сменилась на снисходительную, будто ребенок у него давно имеет проблемы с умственными способностями.

– И у меня намек. Нет бы хоть раз подарил мне карандаши или билетик в кино какой-нибудь.

Пётр с отвращением поджал нос:

– Ох, это так слащаво звучит. Билетик в кино. Будто эту песню поют какие-нибудь «Иванушки Peadernational»! – под конец он повысил тон и захрипел.

– International! Это и есть их песня! – ответил ему сын так же.

– Не приведи Господь, ты сейчас серьезно, – Пётр пожал плечами. – И вообще, если об этом. Тебе мать карандаши дарила. Вся твоя комната графитом воняла.

– Графит. Не. Пахнет, – Денис представил, как выгоняет отца из машины.

– Что ж ты в химики не пошел?

– Потому что ты меня в переводчики отправил. На итальянский язык. Buona sera.

– Но ведь ты же любил тогда Федерико Феллини, – протянул отец издевательски.

– Все. Жди в следующем году маркер.

– А я вот не скажу, что тебе круглое подарю.

Денис свернул:

– Какой ты интриган.

Отец и сын не знали, что встанут в пробку и без лишних разговоров доберутся до загородного дома лишь через пару часов, а не через час, как предполагалось изначально.

Пётр подошел к калитке, дернул ручку, а уже затем достал из кармана связку ключей. Ворота были слишком узкими, поэтому Денис все время опасался задеть их при заезде. Молодой человек закрыл окна, прокручивая ручки, пока его отец открывал дом.

Еще через пару часов прямо под открытым небом был поставлен мангал и сооружен традиционный стол из двух пней и старой двери, хранящейся в сарае. Друзья отца постепенно добирались через ту же самую пробку, бросали машины прямо на сельской дороге у участка.

После полудня у Дениса появилась мечта: проветрить свою голову от постоянных вопросов «за жизнь, работу, женщину». Все эти еженедельные посиделки по какому-либо поводу, серьезному или надуманному, давно уже превратились в рутину. Никакой радости, которая была 3 года назад, когда отец впервые позвал его.

Шашлык, гитара, грустно «брякающая» под большой рукой накаченного черноволосого мужчины в возрасте.

– Ну что, братцы, начинаем? – его голос раздался первым.

Денис посмотрел на Кирилла Григорьевича, который стал для Петра в свое время кем-то вроде отца, а Петр для него не то сыном, не то пасынком.

– А как же! – Максим, самый новый член их дружеской компании, присоединившийся только в 1999 году, незадолго до нового года, отчего Денис знал его хуже всех, сразу начал разливать коньяк по рюмкам. – Такой повод! Килограмм, брякните «Happy Birthday»!

Кирилл Григорьевич сразу забренчал популярную мелодию и забубнил под нос про «чертову американщину».

– Да встань ты! – Антон стукнул Ваню локтем в бок.

Ваня тут же подскочил и посмотрел на Петра, слегка смущаясь, но испытывал гордость: