— Вот именно, — пригорюнилась гербицида, — ни одного даже самого крохотного бриллианта. Я перестаю себя уважать просто. Но неужели тебе все равно, что будет дальше?

— Дальше я планировал жениться на Ните Бронкс, но великодушно уступил эту честь королю Джону. Хочешь, я женюсь на тебе?

— Старый дурак, — сказала Гиацинта с чувством.

Он засмеялся и лизнул её впалый живот, очень стараясь не думать о том, почему горгоньи брови так сосредоточенно сложились домиком.

— По всему выходит, что это волчья зараза расползается со стороны Девичьего леса.

Лесники разложили перед Траппом карту, но он и не думал смотреть на неё.

Как будто он не помнил местность назубок.

— Мы, конечно, уничтожаем больных зверей, но они появляются заново. Скоро в наших лесах вообще никого не останется.

— Вы уже прочесали Девичий лес? — спросил Варкс.

— По окраинам. В глубь сунуться не получилось. Потеряли пятерых егерей… Вы же знаете, что люди, заболевшие волчьим бешенством, не выживают.

— Нам понадобятся еще охотники, — сказал генерал Варксу.

— Нужны — значит, будут, — спокойно ответил тот.

— Как поживает ваш младший брат Джереми? — поинтересовался Трапп, когда они снова тронулись в путь.

Небо прояснилось, и жить стало куда приятнее.

— Что это вы вдруг о нем вспомнили? — удивилась Гиацинта.

— Уж очень меня потрясла эта история, — признался генерал. — Ребенок, который украл себе ребенка. Вы писали ему, чтобы он взял хлыст или револьвер для противостояния кому-то. Ему угрожает опасность?

Горгона помолчала, помаялась.

— Понятия не имею, — наконец неохотно протянула она. — По правде говоря, он ни разу не ответил мне ни на одно письмо.

— Что? — изумился Трапп.

— Я пишу ему уже пять лет и сама придумываю ответы на свои письма. Но с чего эти вопросы, Бенедикт?

— Вы понятия не имеете, что Девичий лес находится под самым Пьорком, да? И мы остановимся в этом городе. Можем навестить ваших Бригсов.

Вместо ответа Гиацинта подстегнула лошадь и попыталась уехать вперед, но возглавлявший отряд Варкс преградил ей дорогу:

— Не стоит, — резко сказал он.

Гиацинта фыркнула и вернулась в хвост отряда.

Трапп нагнал Варкса.

— И с чего это вам вообще в голову взбрело брать её с собой? — спросил он его.

— О, не перекладывайте с больной головы, — ехидно отозвался Варкс. — Если на вашу спутницу нападут бешеные волки, то так им и надо.

— Она действительно была вашим шпионом?

— Лучшим! Эта женщина способна заменить собой маленькую армию. Не знаю, для чего вы затребовали подкрепление.

Трапп хмыкнул, оглянувшись назад. Горгона так низко надвинула капюшон, что её лица было совсем не видать.

К счастью, до Пьорка вел относительно безопасный королевский тракт, а в Девичий лес даже горгона не сунется.

Трапп почесал затылок, пытаясь понять, отчего ему так беспокойно.

— Но ведь если он не отвечает на письма, значит злится?

— Вы действительно напуганы, правда? — засмеялся Трапп.

Гиацинта забилась в угол кареты.

— Я туда не пойду, — сказала она.

— Оставайтесь здесь. Я сам посмотрю, что к чему.

Он покинул экипаж, толкнул ажурную калитку особняка и прошел по аккуратно подметенной дорожке.

Дверь открыла пожилая служанка.

— Джереми Бригс? — спросила она. — Кто это?

Генерал рассмеялся. И как только он поверил в эту нелепую историю про Бригсов! У горгоны таких сказок были полные карманы.

— Десять лет назад Бригсы жили в этом доме, — предпринял он последнюю попытку, крутя в пальцах золотую монетку.

— Не знаю, о чем вы говорите, — ответила служанка ровным голосом и прошептала, прежде, чем закрыть дверь: — через полчаса на соседней улице.

Эти полчаса они провели в экипаже, горгона молчала, стискивая руки, и на лице её не было ни кровинки.

— Вы кажетесь взволнованной, — заметил Трапп, выглядывая на улицу, чтобы не пропустить служанку, — значит, единственный человек в этом мире, которого вы действительно любили?

— Я была еще ребенком. Мое сердце было мягче теплого масла.

— А ваш отец?

— Настоящего я не знаю, а приемного мы называли Стариком Мо. Он был хозяином труппы, чересчур добрым, как по мне, поэтому мы вечно бедствовали. Однажды он пришел в бордель, и моя мать вручила ему пятилетнюю меня. Какой нормальный человек согласился бы забрать незнакомого ребенка? Я плакала и требовала отнести меня обратно, а Отец Мо учил меня ходить по канату. Это не очень утешает маленьких девочек.