Шрифт:
Хекс прочистила горло.
– Так, хватит уже. Один ты туда не отправишься. Мы пойдем с тобой, и давай не будем тратить время на споры.
Джон сжал руку другого мужчины, пытаясь таким образом сказать, что он в деле. Кем бы ни была эта женщина, где бы ни был ее сын, если Хекс идет за ним, Джон идет с ней.
Мёрдер посмотрел на закрытую дверь спальни.
– Ты же понимаешь, что так безопаснее, – сказала Хекс. – Так у тебя больше шансов на успех.
Глава 20
Сара застыла перед консолью в изоляторе, понимая, что время идет. Она могла попробовать кучу числовых кодов, но каковы шансы получить правильный, когда она даже не знала, какой должна быть последовательность? А если многократно ввести неверный код, она просто все заблокирует.
– Дерьмо, – выдохнула Сара, осматриваясь вокруг сквозь пластиковый козырек костюма.
Можно подумать, они бы повесили шпаргалку с комбинацией на боковой стороне шкафа.
Если она развернется и уйдет, по крайней мере, у нее останется шанс выйти сухой. Сигнал тревоги не сработал, и, возможно, если охрана увидит ее на одном из своих мониторов, они решат, что у нее имеется надлежащее разрешение…
Сара посмотрела на удостоверение. Затем перевернула ламинированную карту.
На обороте, написанные перманентным маркером, были те семь цифр, которые она ранее считала телефонным номером.
Наклонившись к клавиатуре, она ввела их одну за другой, громоздкая перчатка скрывала, как сильно дрожала ее рука.
Ничего не произошло.
Она ждала, сердце стучало, в горле першило, пот заливал глаза, и она попробовала стереть его, врезаясь в капюшон перчаткой, что еще больше ухудшило ситуацию…
Решетка.
Когда она нажала на клавишу «решетка», свет лампочки сменился с красного на зеленый, и воздушный шлюз открылся.
Панель размером с дверь исчезла в самой стене, открывая небольшую комнату из нержавеющей стали длиной около десяти футов и шириной пять футов. На полу лежали ящики для яиц, полные беспорядочного запаса нескоропортящихся продуктов: консервированные супы, коробки с макаронами, хлопья, пакеты с «Доритос» и соленой соломкой. На полках лежали шампуни, мыло, туалетная бумага «Клинекс».
Раздвижная дверь стала закрываться за ней, и она поймала ее рукой. Внутри на ней была еще одна клавиатура, и, хотя она хотела оставить ее открытой, она боялась, что сработает сигнализация. Придется рискнуть, понадеявшись, что код сработает и на выход.
Отключив воздухозаборник, присоединенный к защитному костюму, она позволила шлангу свободно выпасть, и затем дверь за ней захлопнулась.
В ту секунду, когда это случилось, другая панель напротив нее отодвинулась назад, открывая яркий белый свет.
Громко сглотнув, Сара сделала два шага вперед и остановилась в дверях.
Волна отвращения и негодования была так велика, что ее чуть не вырвало.
В другом конце комнаты, в большой клетке, вокруг которой была какая–то сетка, находилась фигура, одетая в нечто, похожее на больничную пижаму, она лежала на убогой кровати, повернувшись спиной. Какой–то источник воды находился в стороне, висел на крючке, и лоток с пустыми тарелками вытолкали на пол через люк. Позади клетки располагалось пикающее медицинское оборудование.
Сара вслепую потянула руку к стене, поскольку мир навалился на нее….
Что за черт? Стены и потолок были покрыты той же сеткой, что и клетка. И пол... как ни странно, пол был из нержавеющей стали.
Пациент в клетке сел и повернулся к ней, и Сара задохнулась, будто ее ударили в грудь.
Это был ребенок. Хрупкий, худой маленький мальчик.
Преодолевая ужас, Сара спотыкаясь прошла вперед. Упала на колени. Упала, когда внутренняя дверь вернулась на место и заперла их вместе.
Руками, которые так сильно дрожали, словно у нее был приступ, она сорвала перчатки. Капюшон костюма. Глотнула воздух.
Взглянув вверх, Сара обнаружила, что ребенок смотрит на нее настороженными глазами. Но он не издал никаких протестующих звуков и не сдвинулся со своего места на этом убогом ложе.
Он, очевидно, понимал, что никак не мог повлиять на то, что с ним творили. Он был беспомощен. Пойманный в ловушку. На милость власть имущих.
Минуты тикали, и они продолжали смотреть друг на друга, хотя сетка мешала видеть его с полной ясностью.