— Примен наделил меня многими качествами. Быть ходоком для меня лишь одна из возможностей. У меня есть и другие навыки, но я стою перед выбором, какой из них использовать. Пока я не сделаю выбор, или Примен не даст мне ясный ответ, я на перепутье.

Биксби опустила взгляд на свои руки. Она поняла, что теребила шнуровку переднего кармана. Заставив пальцы освободить нежную ткань, она положила руку на талию и сделала успокаивающий вдох. Нужно было рассказать Тотоби-Родолов часть своей истории, но не всю. Она была хороша в рассказывании правдивых историй не включающих важную информацию. Это было одной из причин, почему ее послали.

— Я не уверена, что буду ходоком. Это сложно объяснить. Я не стремлюсь к постоянным отношением. Но для того, чтобы получить представление о том, что такое путешествие между миров, и подхожу ли я для этой задачи, мне нужна помощь опытного, искушенного в житейских делах дракона. Такого, как ты.

Тотоби-Родолов бросила взгляд на круг своих друзей, которые наслаждались едой, погодой и общением.

— Видишь ли, они не перевоплощающиеся драконы.

— Твои друзья — драконы разных видов?

— Да. Перевоплощающихся драконов осталось очень мало. — Она махнула рукой в сторону общающихся между собой драконов. — Они не признают ответственность данную моему виду. И поэтому склонны отвергать честь служения.

Биксби повторила слова, которые часто слышала от отца:

— В наше время осталось мало тех, кто понимает.

Тотоби-Родолов подняла подбородок.

— Все же, Примен — это Примен, и всегда им будет. Но его последователи больше не Его.

Биксби кивнула. Ее родители и Тотоби-Родолов вероятно разделяли те же взгляды, присоединялись к тем же силам, пытались исполнить похожие ожидания. Удивившись от того, что нашла родственную душу, Биксби утихомирила свое желание обрадоваться. Союзник. Ее отец подчеркивал необходимость заводить союзников. Вместо того, чтобы раскрыть свое стремление, она осталась спокойной и ждала, окажется ли Тотоби-Родолов достаточно любопытной, чтобы присоединиться к миссии Биксби.

Как она и думала, дракониха прищурилась. Биксби задержала дыхание. После паузы, слишком долгой для того, чтобы Биксби могла ее вынести, Тотоби-Родолов посмотрела на нее.

— Нельзя принимать решения не совершив прежде покупок. Сегодня открывается «Новогородская ярмарка». Пойдем, посмотрим, что они привезли?

Биксби выпустила воздух, который так крепко удерживала. Такая женская деятельность была ей по душе.

***

Кантор почувствовал вкус заплесневелого сыра. Его язык по ощущению был размером с поросячье рыло. Вероятно, жажда повлияла на то, что зубы постоянно соприкасались с кожей. Он попробовал сглотнуть и чуть не подавился.

Вода. Если он откроет глаза, то должен увидеть воду. Его ресницы, казалось слиплись. Что случилось? Где он?

Он пошевелился. Что-то стеснило ему руки. Сидячее положение. Он сидел на стуле. Связанный. По рукам. По ногам. По талии.

Он поднял голову вверх и почувствовал, как вытянулись мышцы его груди и шее, будто их оторвали от костей. Ему удалось выдавить крик о помощи из жалящих легких. Это прозвучало похоже на крик раненой коровы.

Дверь со скрипом открылась.

— Ты проснулся. Я скоро вернусь.

Это был женский голос, гнусавый и несимпатичный.

Из коридора послышалися бегущие шаги. Они снова замедлились. Она остановилась в некотором расстоянии от него.

Он услышал стук, затем ему в лицо плеснули водой, и она стекла по груди. Он сплюнул и открыл глаза. Изображение было размытым. Он задавался вопросом, уйдет ли его зрение или вернется.

Он увидел невыразительную бринсвиккерскую женщину, стоящую с ведром в руках. Она была такой же низкой, как и мужская часть ее народа, она смотрела ему прямо в глаза, в то время как он сидел на стуле. Ее одежда была из оттенков коричневого и голубого цветов, без каких-либо узоров или переплетений. Похоже, что все бринсвиккерцы выглядели так, будто они намотали вокруг себя ткань, затем завязали ее там, где требовалось.

— Я спасла тебе жизнь. Ты мой должник.

Она развернулась и вышла, оставив дверь открытой.

Он несколько раз поморгал, пытаясь избавиться от зернистости в сухих глазах и полностью восстановить зрение. Моргание помогло лишь немного.

В комнате, в которой он находился, были: стул, на котором он сидел, стол и небольшой потрепанный ковер, покрывавший часть грубого, деревянного пола рядом с кроватью. По виду за дверью он догадался, что его поймали и пленили.

В окне на противоположной стороне помещения Кантор увидел пруд, который был явно слишком мал для той дюжины уток, которые по нему плавали или садились на берег. Он никогда прежде не видел так много уток в одном месте.

Приблизились подбегающие шаги, и появились двое хихикающих детей с полу-пустыми ведрами. Судя по их одежде, ведра, возможно, были полными, когда они направились к его комнате. Самая маленькая, девочка с челкой и хвостиком, ухмыльнулась и закричала:

— Закрой глаза!

Она махнула ведром и отпустила. Оно ударилось о пол перед Кантором, расплескав воду, затем вода окончательно вылилась, когда ведро завалилось на бок. Девочка приложила ко рту ладонь и рассмеялась. Над пухлыми пальцами сверкали яркие карие глаза.