Говорить с ним было и так непросто. Но то, что я хотела рассказать, могло еще больше позабавить Лонгфорда.

– Вынуждена вас разочаровать. Я уже совершила такую прогулку.

Реакция Терри оказалась несколько неожиданной. Можно было предположить, что он позволит себе грубоватую иронию или хотя бы от души посмеется надо мной. Его рот половину нашей беседы был в кривой усмешке, так что я уже знала, чего могу ожидать. Но когда этого не последовало – насторожилась. Терри Лонгфорд как-то странно и неоднозначно взглянул на меня, словно взвешивая услышанное заявление. И нет, он совсем не улыбался. Даже уголками рта.

– Только не говорите, что побежали туда в первый же день своего прибытия в Лондон, – упавшим голосом безрадостно произнес Терри.

Как видно, смеяться ему не хотелось. Хотя неужто его стоит в этом винить? С моей стороны было чересчур неразумно бежать на кладбище сломя голову. Я еще должна с благодарностью отнестись к его реакции. Он мог вполне деликатно предложить мне обратиться к специалисту. У него были на то все основания. Тетушка, занимавшаяся реставрациями кладбища, племянница, ищущая тайны на кладбище, – более чем странная семейка, даже на первый взгляд.

– Если быть честной, то на следующий день после прибытия. Не в первый, – призналась я.

– И что, на вас обрушился долгожданный поток неизведанного и таинственного? – приподнял одну бровь Терри Лонгфорд, задумчиво глядя мне в глаза.

– Чего нет, того нет! Что ж, я должна была там побывать хотя бы для того, чтобы правдиво описать местность. Теперь мне остается только наделить факты потусторонней жизнью, вдохнуть в них мистический дух и покрыть слоем манящих загадок.

Теперь Терри вновь безразлично любезно заулыбался.

– Я рад, что разум все же главенствует в вашей голове! Уверен, у вас получится занимательное развлечение. Для того, чтобы талантливо написать, нужна только светлая голова. Юной леди стоит подальше держаться от кладбищ – это весьма странное и сомнительное занятие.

– С превеликой радостью! Я бы хотела поскорее покончить со всем этим. И чем дальше тот день, когда я снова буду вынуждена оказаться среди могил, – тем лучше!

Мы с Терри еще с полчаса побеседовали, но впредь пытались обходить такое слово, как «кладбище». Как знать, может быть, я бы вызвала его интерес, если бы не стала пугать его своими прогулками по этому злополучному месту. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Терри пригласил меня завтра днем зайти к нему за буклетами, так что мы еще увидимся. Возможно, его манеры перестанут быть такими натянутыми и подчеркнуто-вежливыми.

Уже провожая меня к такси, Терри спросил:

– Лорен, скажи, ты смогла бы жить в Лондоне? – он сделал это без привычной усмешки, а обычным, участливым тоном.

Трудно было не обратить внимание на то, что он перешел на «ты».

– Только если мне некуда было бы вернуться, – отшутилась я.

Внезапно в моей голове тоже созрел вопрос.

– Можно кое о чем спросить?

– Да, – посмотрел на меня Терри глубоким, чуть ожившим взглядом. Или я выдавала желаемое за действительное?

– Откуда ты узнал мой возраст? – выстрелила я, тоже перейдя на «ты».

– Об этом упоминала твоя тетя, – простодушно ответил Терри.

Забравшись в такси, я подумала, что вечер прошел весьма продуктивно. По крайней мере, в моей цепочке появились новые звенья. Все лучше, чем тупик.

Размышляя о странном знакомстве покойной тетушки и Терри Лонгфорда, вернувшись в квартиру Шарлот, я первым делом стала набирать номер мистера Тэлбота. Пока ждала ответа, в голове все никак не могли ужиться два утверждения: первое – что Лонгфорд был едва знаком с тетей, второе – что он знал мой возраст. Конечно, он был сказочно мил, будто рассказывая все, что знает. Но исчерпал ли он своим рассказом все, чем мог располагать? Чем легче добыча идет мне в руки, с тем большим недоверием я на нее смотрю. И на данный момент личность Лонгфорда буквально захватила мое всепоглощающее внимание.

– Слушаю, – прохрипел в трубке знакомый голос Тэлбота, поднявшего трубку.

– Добрый день! Вас беспокоит Лорен, племянница миссис Рид.

– Чем я могу быть вам полезен?

– Я бы хотела узнать, что вы знаете о знакомстве тети и Терри Лонгфорда? Она вам рассказывала что-нибудь?

Когда молчание в трубке стало неприличным, Тэлбот ответил:

– Я понятия не имею, кто этот человек, о котором вы меня спрашиваете.

Мое удивление перешло в негодование. То есть как не имеет понятия?!

– Простите, мистер Тэлбот, но вы мне сами рассказали о нем, – постаралась я вежливо указать на это странное недоразумение.

Ох уж эта старческая память!

– Еще раз вам повторяю, я не знаю и не знал никакого Лонгфорда! – уже более настойчиво сказал старичок, который перестал казаться мне милым.

– Снова извините. Но если вы вдруг вспомните, то не могли бы сообщить мне? Я была бы вам очень признательна.

– Ты совсем меня не слушаешь, противная девчонка! – закричал Тэлбот. – Я знаю, что стар. Но еще в своей памяти! Так что лучше оставь меня в покое!