Хенни вышла к ним с забинтованной рукой на повязке и фиолетовым синяком на левом виске. Нейтан сочувственно поморщился.

— Привет, — прохрипела она и попыталась улыбнуться, словно не напоминала картинку из медицинской энциклопедии.

— С вами всё хорошо? — спросил Алекс.

Хенни кивнула.

— Я свалилась... с кое чего. — объяснила она и окинула Нейтана быстрым взглядом.

— Ты ездила в больницу? — спросил он, взглянув на профессионально забинтованную руку.

— Боже, нет, — ответила Хенни со смехом, который тут же сменился приступом кашля. — Нет я сама обработала рану. Помогли годы практики.

— Вы медсестра? — поинтересовался Алекс.

— Боюсь, нет, — последовал быстрый ответ.

— Хенни, это мой сын Алекс, — сообразил Нейтан, что ещё не представил их друг другу. — Алекс, это Хенни.

— Так вы и есть та самая ведьма? — прямо спросил Алекс.

— Да, я ведьма, — ответила Хенни с грустной улыбкой и помахала рукой.

— Алекс, — отругал Нейтан, хмуро глядя на сына. — Где твои манеры, прекращай грубить.

Подросток повернулся к отцу.

— Грубить? А что, похоже?

— Он не грубил, — заверила Хенни, успокаивая Нейтна.

— Вот видишь, — самодовольно заявил Алекс, сложив руки на груди, и снова обратился к Хенни: — Значит, вы поколдуете для нас в качестве доказательства?

Нейтан был сыт по горло, ему хотелось схватить сына, но тот, уличив момент, отошёл подальше. Став рядом с Хенни, Алекс посмотрел на отца.

— На самом деле, всё не так просто, — объявила Хенни. — В основном я использую те небольшие чары, которыми владею, чтобы защититься от серьёзных увечий.

— А, проклятие, — кивнул Алекс, задумчиво поглаживая подбородок.

— А, знаешь, вот что, — продолжила Хенни. — Если не будешь спать в десять, выгляни в окно.

На мгновение опешив, Алекс расплылся в улыбке. Нейтан узнал этот взгляд и вмешался, пока сын не ляпнул ничего лишнего.

— Хенни говорит о полётах на метле, — он глянул на забинтованную руку ведьмы. — А ты сможешь удержаться в таком состоянии?

— Я просто обязана полетать.

— О, не пытайся ничего доказать этому оболтусу, — сказал Нейтан, игриво толкнув сына локтем.

— Нет. Честно говоря, мне не помешает проветриться, и это одно из мест, где на меня не действует проклятие.

— Ты всегда можешь прокатиться с ней. Убедишься, что она не упадёт.

Даже нет нужды смотреть на Алекса, чтобы понять намёк. Нейтан уже хотел отчитать сына, но был потрясён быстрым ответом Хенни.

— С радостью, если, конечно, ты не против, — смущённо улыбнулась она.

— Нет, буду счастлив составить тебе компанию, — ответил он, не обращая внимания на красноречивое хмыканье Алекса. — Скажешь, когда будешь готова.

— А, может, сейчас? — не унимался подросток.

Хенни сказала, что вернётся через пять минут, Алекс с Нейтаном остались ждать её у открытой двери.

— Я в курсе твоего плана, — глядя на пасмурное небо заявил Нейтан. — Но лучше сею секунду прекрати.

— Болтать с небом – один из признаков безумия.

Нейтан перевёл взгляд на сына, который продолжал самодовольно ухмыляться.

— Слушай, она очень милая. Прекращай смущать её.

— А мне казалось, я смущаю тебя.

— С этим не поспоришь.

— Хорошо, — с минуту помолчав, Алекс продолжил: — Ладно, я заткнусь. Прости, мне показалась, она тебе нравится. И прежде чем ты начнёшь читать мне нотацию. Хочу сказать, она мне нравится.

Нейтан вздохнул:

— Хватит корчить из себя сваху, договорились? Тебе это не к лицу.

Скорчив рожицу, Алекс заглянул в коридор. Нейтан уже хотел пожурить его за любопытство, когда из дома раздался мужской голос:

— А, понятно, — прозвучал сочный баритон. — Значит, у тебя есть получше предложение? Нет, всё будет хорошо. Не переживай обо мне, — простонал неизвестный.

— Пап? — Алекс покосился на Нейтана.

— Откуда мне знать, — ответил Нейтан, пытаясь понять, кто это. — Может, телевизор.

— Я тебя умоляю, дорогая Генриетта, думай о том, что делаешь. Мне негоже об этом говорить, но молодой привлекательной девице давно пора найти повесу с блудливыми ручонками.

Алекс с сомнением покосился на отца.

— Ага, как же, телевизор.

Нейтан почти не слушал сына. Чувствуя обиду на явного сноба, ставящего под сомнение его предложение о помощи. Оставалось надеяться, Хенни не послушает непонятно кого.