— Ладно, я сам как смогу успокоить её, я повлияю, конечно… К тому же они с Яной как хаз тут ко мне в Питех собихаются на выходные.

— Ну что ж, конечно, пусть едут, — сказал Салтыков, — Может, смена обстановки поможет ей переключиться…

Увидев Оливу онлайн, Майкл не преминул ей написать.

— Привет, — написал он ей в аську, — Ты как там? Нормально?

— Какое там нормально… — ответила Олива.

— Ну не знаю, тут Андрей беспокоился просто…

— Беспокоился! — вскипела она, — Он не отвечает мне на сообщения, ему же срать на меня! С чего это он вдруг начал обо мне беспокоиться? Он же меня не любит?

— Он тебя не любит, но и нельзя сказать, что ему совсем уж безразлична твоя судьба… Он же желает тебе только добра…

— Ах, вот как? Добра желает?! — окончательно взбесилась Олива, — Он же мне всю жизнь развалил и порушил, и теперь прикинулся перед всеми вами невинной святошей, желающей добра?! Скажи ему, пусть он засунет себе своё добро в…

И тут загадка такого непробиваемого равнодушия Салтыкова разрешилась сама собой. Стоило Оливе лишь один раз зайти на давно заброшенный ею форум Агтустуд, как ей всё сразу стало ясно.

Салтыков жизнерадостно писал на форуме, как ни в чём не бывало. Писал о том, как здорово он отдохнул на Средиземном море, какую классную девочку из Германии там подцепил…

«Вот оно что!» — молнией промелькнуло в голове у Оливы. На минуту ей показалось, что внутри у неё всё разрывается на части, и она с нечеловеческим воем кинулась на постель.

— Сволочь! Сволочь!! Сволочь!!! — исступлённо выла она, захлёбываясь рыданиями.

«Убить гада!» — яркой вспышкой пронеслась мысль в её мозгу.

Убить! Страшно и щекотно стало Оливе от этой внезапно появившейся мысли. Действительно, почему она одна должна страдать, мучиться, резать себе вены и уходить из жизни, а не он? Разве не он свалился ей как снег на голову и кинул теперь в пучину этих невыносимых мучений?

«Я поквитаюсь с тобой и собой, будет время, — подумала, успокаиваясь, Олива, — Но прежде…»

И она, зная, что Салтыков иногда заходит в ЖЖ, зашла туда сама и принялась писать новый пост. Она давно уже не писала там ничего, но теперь ей необходимо было излить на Салтыкова всю свою накопившуюся желчь.

«Говорят, нет страшней оружия, чем равнодушие... убийственное равнодушие... — написала она, — Но у меня есть оружие пострашней, чем твоё равнодушие...»

Олива вспомнила про свой роман, который она закончила несколько дней тому назад, и вывесила его на Прозе.ру. Подумала мельком, что неплохо бы дать ему ход, но мысль эта проскочила в ней без особого энтузиазма. Это не самое страшное орудие против Салтыкова, решила она. С такими, как он, надо расправляться гораздо жёстче.

«Ты трясёшься за свою презренную жизнь... если я сдохну, это никак не отразится на тебе... но ты умрёшь первым... и смерть твоя будет мучительна...

Презренный, гнилой червь... ты заплатишь за всё...»

Олива криво усмехнулась и продолжила:

«…Скоро пробьёт твой час, и ты ещё за всё заплатишь, за всё то зло, что ты мне сделал. Тебе придётся ответить по полной программе за мою изломанную жизнь. Мне-то терять уже нечего. Так что...

Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним».

Оставалось только опубликовать пост и ждать реакции Салтыкова.

«Неплохая тактика — угрозы… — промелькнуло у Оливы в голове, — Это порой бывает страшнее, чем сама месть…»

Однако прошёл день, другой, а реакция так и не наступила. И тут Олива в полной мере ощутила, насколько она слаба и ничтожна, что не может даже задеть Салтыкова, не то что сломить. «Мужик на барина злился, а барин и не знал…» — всплыла у неё в памяти старинная пословица. И от этой бессильной злобы она зарыдала громко и истерично, как ребёнок.

Олива лежала ничком на постели и ревела, уткнувшись лицом в подушку. Затем вытерла слёзы, взяла мобилу, чтобы посмотреть время и… обнаружила, что телефон разрядился и вырубился сам собой.

Она воткнула в розетку зарядное устройство, ввела пин-код. Бурчащий рядом радиоприёмник тут же громко запердел. Олива уже знала, что это верный признак того, что сейчас придёт эсэмэска. Секунда — и она пришла. Вернее, не одна эсэмэска, а целых три.

«Странная позиция — прикинуться шлангом и свалить всю вину за случившееся на меня! Ты даже не осознаёшь, что разрушила всё ты сама. Во всём виноваты твои заёбы и твоё патологическое желание быть униженной и оскорблённой».

— Ну-ну, конечно, — проворчала Олива, как тут же на дисплее запиликала следующая эсэмэска.