Весь разговор Лук живо жестикулировал обезьяной. Макс всё ждал, пока голова пета слетит с тоненькой шеи, но та каким-то чудом держалась.

— Так что ты делаешь у респавна?

— Я, собсно, на арену шёл, — Лук опять махнул обезьяной. — Это рядом.

Люди дуэлятся у точки возрождения — логично. Макс последовал за Луком, ожидая увидеть стихийный мордобой в уголке клуба, но его взору открылась круглая яма, примерно тридцать на тридцать метров. Неплотный кружок зрителей облепил яму по периметру. Внизу мужик с огнемётом бегал за инсектоидом в развевающемся и длинном, как у Нео, чёрном плаще.

— Во, гляди, может, чему и научишься, — сказал Лук.

— А?

— Таракан — клирик.

— А его противник?

— Очевидно, фурь.

Всё естество Макса возжелало победы таракану. Но тот пока что явно проигрывал: полы его плаща дымились, а огнемётчик прыгал следом, поливая инсектоида пламенем — куда бы тот ни дёрнулся.

— Подъём, подъём, — Лук щёлкнул пальцами над ухом у Калика. Обезьян проморгался, и Лук поднял его над ареной на вытянутых руках, как бабуин маленького Симбу. — Отвечай, кто победит?

— Игрок Термитатор, вероятность восемьдесят четыре целых и двадцать три, пятьдесят восемь, шестьдесят...

— Хватит, — прервал его Лук. — В будущем мне хватит точности до сотых, усёк? Вообще, быть не может, чтобы победил клирик.

— Клирик? Ура, — вяло отозвался Макс.

Плащ инсектоида уже полыхал, а огнемётчик остановился, чтобы сделать неприличный жест бёдрами. Зрители радостно взревели. Клирик сменил пушку и подлечился: голубоватые крестики-плюсы забегали по его одежде, и пламя угасло. Огнемётчик снова погнался за ним.

— До чего унылый бой, — Лук зевнул. — Таракан будет бесконечно хилиться, и фурь не может его продамажить. Ракетами его давай! — крикнул он уже огнемётчику.

— Да просрал он уже все ракеты, — ответил ему кто-то из зевак.

Инсектоид бросил за спину что-то круглое и светящееся. Вспышка накрыла арену. Когда свет перестал слепить зрителей, стало видно, что огнемётчик неуклюже отступает к границе арены, потирая глаза и пытаясь отпрыгнуть вслепую то влево, то вправо, каждый раз напарываясь на лазер клирика по имени Термитатор.

Огнемётчик занулился и осел на пол. Инсектоид бодро зацокал и зааплодировал сам себе. Толпа одобрительно погудела для вида, и два новых дуэлянта нетерпеливо спустились вниз.

— Тут ещё несколько арен, если что, — сказал Лук.

— Да можем и здесь остаться. Где, кстати, здесь букмекер?

Лук махнул рукой, и в воздухе открылся терминал: дёргающейся, зелёный и чрезвычайно похожий на барное меню.

— Итак, штурмовик Кицунэ или паладин Евпатий Коловрат?

— Конечно, штурмовик, — сказал Макс.

— Паладин Евпатий Коловрат с вероятностью семьдесят три целых двадцать девять сотых процентов, — возразил Калик.

— Паладин так паладин, — Лук сделал пару тычков по голограмме. — Поставил на него пять косарей, пусть только попробует продуть!

Но паладин не продул, как бы штурмовик ни поливал его из импульсного ружья. Он умело ставил блок почти на каждой атаке, и медленно, но верно, снимал у Кицунэ поинт за поинтом. Когда у штурмовика остались жалкие крохи здоровья, тот сдался.

— Бабосы-бабосики! — воскликнул Лук. — Только что я стал богаче на пять косарей!

«Вам пришёл денежный перевод от игрока Лук де Порей: 50 кредитов», — мелькнуло сообщение.

— Спасиб... эй! Как пятьдесят?

— Десять процентов от выигрыша, как и договаривались.

— Может я и нуб, но считать я умею. Калик, сколько будет десять процентов от пяти тысяч?

— Пятьсот, — отозвался тот. — Ребята, когда вы меня уже отпустите? Я уже хочу домой, в джунгли, отыгрывать бешеную обезьяну.

— Предательская макака, — вздохнул Лук. — И нашим, и вашим! Нет, чтоб подыграть.

«Вам пришёл денежный перевод от игрока Лук де Порей: 450 кредитов».

— Так-то лучше! Тебе вообще грех жаловаться, и так набил карманы.

— Да чё на это купишь? Да ничё не купишь! Даже заправиться один раз не хватит.

— Ну так сделай ещё несколько ставок, а не ной!

На второй раз Лук поставил восемь тысяч, на третий — пятнадцать. Четвёртого раза не случилось: терминал выдал «Сегодня вы больше не можете делать ставки».