— Мне уже не терпится попасть в эту Морозную Бессердечность, — простонал Лук. Ещё бы ему в консервной банке не обливаться потом.

— Бесконечность, — поправила его Рокси.

— До меня только что дошло, почему ты полуголым ходишь, — сказал Лук уже Максу, тыкнув того пальцем в гладкий и оттого безынтересный пресс.

Он всё-таки решил оставить Калика запертым у себя на корабле и вернулся аккурат к тому моменту, когда корвет взметнул пыль в воздух.

— Супер тайминг, — сказала Рокси. Танк отсалютовал ей.

Макс, ещё не отошедший от сердечной боли неожиданных трат, ощутил в своём пламенном моторе ещё один укол. Неужто ревность?

— Ну и имечко, — сказал Лео вместо приветствия. Сегодня он был одет в чёрную нейлоновую тунику с косым краем, словно сшитую под лозунгом «понты — наше всё». — Я твой отец, Лук! Хы-хы!

Лук молча прошёл в коридор, встал, деловито осмотрелся.

— Где седушка на твоём корыте?

— Для тебя — на полу, — отозвался Лео. — У меня нет кресел размером с джакузи.

Лук с грохотом завалился на пол, перегородив весь коридор.

— Штурман, так и будешь стоять, или, наконец, проложишь курс в свою Морозную Беспонтовость?

— Бесконечность, а не Беспонтовость, — вновь подметила ящерица.

— Капитан, а не штурман, — сказал Лео. Их с сестрой фразы прозвучали одновременно.

Лео перемахнул через танка одним прыжком и двинулся в рубку. Лук усмехнулся и поднялся на ноги, чтобы пропустить остальных.

— Учитывая, что наш танк ещё на борту, а не летит из шлюза в космос, сегодня твой брательник в небывало прекрасном настроении, — сказал Макс ящерице на ухо. Та только пожала плечами.

За иллюминаторами стремительно чернело — корабль поднимался в космос.

— Ты уже был в этом данже? — громко спросил танк. Только Макс открыл рот, чтобы ответить, как послышался голос Лео. Ещё бы, не у трёхлевельного новичка же Лук решил поинтересоваться.

— Не-а. Он новый.

— Гайды читал?

— Да нафиг гайды, на месте разберёмся.

— Звучит зашибись как, — отозвался Лук. — Я прально понимаю, что мы щас будем делать всю работу вдвоём?

— Если тебе так тяжко, я могу и один их протащить.

Лук ничего не ответил — он уже был слишком увлечён ковырянием внутренней обшивки корабля.

На борту резко погасли все источники света. Даже белые точки звёзд не мерцали за стеклом. Отрубило игру? Слетел драйвер визуализации?

Тяжёлое дыхание где-то по правую руку. Что-то коснулось плеча Макса.

— Орфеус? — прошептала Рокси.

— Да?

— Ты что-нибудь видишь?

— Нет...

— Ребят, чё происходит? — зычно вопросил Лук. По коридору загрохотало — танк пошёл в рубку. Макс пополз следом.

— Без понятия, — ответил Лео. — Подождём пару минут, если не заработает — перезайдём в игру...

— Это помогло бы, если бы у одного был такой лаг. А раз у всех — это не лаг. Ты давно заправлял своё корыто? Может, у тебя какие аккумуляторы сдохли?

— Мозги твои сдохли, умник.

В темноте развернулся бледно-лиловый купол — это Лео выставил щит, пытаясь хоть как-то осветить комнату. Помогло мало.

Раздался протяжный, то затихающий, то усиливающийся скрип.

— Что-то мне крипово, — проговорила Рокси.

Макс неловким движением достал хилган — видимо, из трусов, потому что больше на нём ничего не было — и выстрелил в потолок. Зелёный луч врезался в потолок, осветив побледневшую мордашку ящерицы, и рассыпался искрами.

— Вы на борту-то не палите, а то дырку пробьёте мне тут, — проворчал Лео.

— Да это хил...

Снова раздался скрип, мерзкий, будто кто-то водит ножницами по стеклу, но в то же время более низкий.

— Судя по звукам, корыто с минуты на минуту развалится, — сказал Лук.

— Хватит называть мой корабль корытом! — Лео нервно бил по всем кнопкам приборной панели, но ответом ему был всё тот же заунывный скрип: и-и-и-э-э-э-и-и-и.

«Новое задание: выбраться из Морозной Бесконечности», — заявила игра крупными белыми буквами прямо перед максовым лицом. Он смахнул слова рукой.

Все четверо облегчённо выдохнули.

— Копать-долбать, это всего лишь часть квеста, — и Лео рассмеялся.

— Я был готов побиться об заклад, что у тебя вправду коры... корабль окочурился, — добавил Лук.