– Нет, - говорит он почти про себя.
– Что-то еще. О!

Он щелкает пальцами.

– Ее брови. Побрей и их тоже.

Глава 15

Лилли

Меня бросили в мою маленькую белую темницу. Как только дверь закрывается, я падаю на пол. По крайней мере, они не изнасиловали меня снова. По крайней мере - нет. Я не могу. Пока мои трясущиеся руки исследуют выбритый череп, я поддаюсь потоку рыданий. В глубине души я знаю, что в моей ситуации нет спасительной благодати. Ничего положительного. Ни малейшей надежды, за которую я могла бы зацепиться. Мои волосы. Волос больше нет. Это была жизненно важная часть меня, моей личности. Я потираю руки снова и снова над моей голой кожей головы. И брови тоже. Я ползу в угол и провожу пальцем по тому месту, где они были. Там нет ничего, кроме гладкой кожи. Из глубины моей груди вырывается жалобный всхлип, полный тоски и отчаяния.

День двадцатый. Почти три недели. Я здесь уже три недели, и ничего не изменилось. Сделав меня лысой и отвратительной, они как будто забыли обо мне. Дверь открывается только тогда, когда кто-то приносит мне еду. Никто не говорит мне ни слова. Я понятия не имею об их намерениях. Я понятия не имею, что происходит во внешнем мире. На мои просьбы о том, чтобы предоставить информацию, они отвечают молчанием.

Я хочу знать, где Джереми. Я хочу знать, видел ли он видео. Я хочу знать, что он делает. Что он думает. Что он пытается спасти меня… Пытается ли он спасти меня?

Через месяц в комнату входит Эстебан.

– Похоже, твой Джереми Стоунхарт - бескомпромиссный переговорщик, - говорит он мне. Потом пожимает плечами.
– Ах, хорошо. Мы заставим его найти верный путь.

Он открывает дверь и зовет меня выйти.

– Пошли. Пожалуйста.

Я подчиняюсь.

Я выхожу из комнаты вслед за Эстебаном.

– Все, что захочешь, - говорю я с отчаянием.
– Джереми может дать. Я знаю. Пожалуйста. Я знаю. Дай мне с ним поговорить. Скажи мне, чего ты хочешь. Я попрошу его, и ты получишь это. Вот увидишь.

– Маленькая девочка, - смеется Эстебан.
– Почему ты так уверена, что у Джереми есть то, что мне нужно?

Это замечание заставляет меня встать как вкопанную. Эстебан бросает взгляд назад.

– Пошли, - говорит он мне.
– Плохой тон опаздывать.

Опаздывать? Задаюсь вопросом я. Куда опоздать?

Я поднимаюсь на ноги и следую за Эстебаном мимо входа в операционную, дальше по коридору к месту, где я никогда раньше не была. Это длинная, дубовая столовая. Посередине стоит огромный стол. Все из темного дерева, как в столовых Йеля или Анненберга в Гарварде.

Стоят два стула, расположенные напротив друг друга. На одном сидит человек. На нем широкополый коричневый цилиндр, который закрывает большую часть его лица. Эстебан указывает на пустой стул.

– Пожалуйста.

Предчувствия гложут меня изнутри, пока я бреду вокруг стола к своему месту. Другой мужчина в комнате полностью сосредоточен на тарелке с едой. Он не смотрит на меня и не показывает свое лицо из-под широкополой шляпы.

Я сажусь. Потом он смотрит на меня, и я чуть не падаю в обморок.

– Здравствуй, Лилли, - говорит он.

Это Хью. Эстебан громко смеется. Я глотаю воздух, как рыба, в полном шоке.

– Этого будет достаточно, мой мальчик, - говорит Хью. Он щелкает пальцем, отпуская Эстебана.
– Не забудь принести еды для нашего гостя. Она голодна.

Эстебан ухмыляется, надувает жвачкой большой розовый пузырь и уходит.

– Т...ты, - заикаюсь я.

Хью вежливо улыбается мне.

– Да, Лилли, - говорит он.
– Это я. Ты действительно думала, что пенсия удержит меня?

– Чего ты хочешь?
– шиплю я.
– Как...как ты мог?

– В свое время, - отвечает Хью.
– Карты будут раскрыты в свое время. А сейчас у меня к тебе вопрос. Что ты хочешь? Курицу или свинину?

Я смотрю на него.

– Что?

– Курица или свинина, - спокойно повторяет он - Твой выбор мяса. Что ты предпочитаешь?

Я не отвечаю. Он вздыхает и кладет шляпу на стол.

– Это простой вопрос, Лилли, - говорит он мне.
– Я думал, что у того, кто занял мое место в компании моего сына, будет достаточно мозгов, чтобы ответить.

– Так вот в чем дело?
– шепчу я.
– Ты привез меня сюда, потому что тебя... несправедливо убрали?

– О нет, - качает головой Хью.
– Это случилось гораздо, гораздо раньше. По правде говоря, - говорит он, - Мне жаль, что тебя пришлось во все это втянуть.

Кто-то еще входит в комнату. Я слышу звон посуды. Я даже не смотрю, кто это, когда передо мной ставят еду. Все, что я делаю, это смотрю на Хью.

– Спасибо, Роза, - говорит он.

Я моргаю и смотрю вверх. Худший вид страха охватывает мои внутренности. Роза стоит рядом, улыбается мне, сложив руки перед фартуком, серый пучок на макушке.