Я посмотрела вниз.

На шортиках расплывалось пятно, и падали капли.

— Описалась, Солнышко… Ничего… Постираешь… — слова убаюкивали, как милые бредни Мурлыки. По коже бежали холодные волны. Я вновь начала скользить в темноту. — Стирать только шорты… Ты ведь не носишь трусы… Чёртова шлюха! — ласковый голос сорвался на визг. Страшный удар по лицу отбросил назад, на спинку скамейки. Из носа хлынула кровь.

Всё было красным: одежда, ладони, скамейка. Руки скользнули по планкам, и я свалилась на землю. Поползла, сдирая коленки, пытаясь сбежать.

В шортики что-то вцепилось. Руки и ноги оторвались от земли. Я сделала несколько странных движений, как будто котёнок, взятый за шкирку. Потом равновесие исчезло. Я шмякнулась вниз, на ладони, выскальзывая из шорт. Они съехали до колен, но не слетели. Я ползла, путаясь и пытаясь их скинуть, заливая кровью дорожку.

— Куда собралась, обоссыха?

На ладонь наступила огромная лапа. Я завизжала от боли, задрав голову вверх. В лицо ударила струйка мочи…

— Мика… Микочка…

Я открыла глаза.

Мурлыка — в ореоле из яркого света.

— Мика…

Я на террасе старого корпуса, свернулась клубочком средь белых колон. Вместо тела — сгусток из боли. Омерзительный привкус во рту.

Я приподнялась на ладонях. Голова закружилась. Меня вырвало прямо на руки. Во рту стало гаже.

Я вдруг подумала, что теперь из желудка, прямо мне в рот, выплеснулись частицы НЕГО. Вспомнила, как ждала нашей встречи и надеялась произвести впечатление.

Меня снова начало рвать, но было нечем. Я только кашляла и задыхалась. Мурлыка сидел в стороне, боясь ко мне прикоснуться.

Постепенно меня отпустило.

— Мика…

— Заткнись!

Я села на голую задницу. Шорты болтались на левой ноге.

По белым ступеням тянулся кровавый след.

— Мика…

— Помоги мне. Пожалуйста, — переборов боль, я натянула шорты. — Пойдём. Нужно помыться.

— Мика, я не могу.

— Это ещё почему?

— Я умираю.

Я сообразила, что след тянется не ко мне, а к Мурлыке. Он прижимал руку к животу, а между пальцев сочилась кровь.

— Мика… Он больше к тебе не придёт…

— Кто?

Я спросила, хотя уже знала ответ.

— Вот. Возьми телефон, — он сунул в руку мой «Сяоми». — Но как это страшно… Так страшно… И уже навсегда, не избавится… Хорошо, мне недолго осталось… — на губах у Мурлыки лопнул кровавый пузырь. — Никогда так не делай… Никогда, никого…

Он медленно улёгся на белый бетон. Я взяла его руку.

Какая холодная, в такую жару!

— Ты на помощь позвал? «Скорую» вызвал?

— Ничего мне не нужно… От ЭТОГО мира…

Я суетилась.

— Поедем навстречу «скорой», на машине Семёныча!

На заляпанном кровью экране ничего было не разобрать.

— Мика… У нас есть только сейчас.

Телефон выскользнул из руки.

— Не переживай. Это все равно, что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального… Жаль только, в полдень не видно звёзд.

Я наклонилась к нему.

— Скажи, как тебя зовут.

— Разве у ветра есть имя?

— Пожалуйста…

— Кир. Кирилл.

— Моё имя ты знаешь.

— Оно не твоё. Тебя зовут Эйприл. Но мне больше нравится Облако.

Страх исчез, и я рассмеялась.

— Облако и Кирилл? Вот так пара!

— Эйприл и Кир. Но лучше — Ветер и Облако…

Он уже еле шептал.

— Помни, Облако. Главное не увидишь глазами...

Жаль, что я поняла это только теперь. А раньше смотрела совсем не туда — на Зюзю и Злату, которых я просто придумала. Не замечала любовь, что была рядом со мной.

— Наконец…

— Что? — я наклонилась к самым губам.

— Облако… — Кир улыбался. — У меня наконец получилось… Теперь мы свободны… Мы вырвались из бесконечных зеркальных миров…

Глаза мальчишки закрылись. Улыбка так и осталась сиять на губах, но стала почти незаметной — если не знать, не увидишь.

Улыбка, которая лишь для меня.

«Как это страшно… Так страшно… И уже навсегда, не избавится… Никогда так не делай… Никогда, никого…»

Перед глазами стояло другое лицо. Без носа, без рта и без глаз — сплошное кровавое месиво. Виделась каска, чуть в стороне, и камень в забрызганных кровью руках.

Кир опоздал со своими советами. Я не принцесса со звёзд.