— После того, как он использует тебя, чтобы попасть в гробницу Морганны, он, вероятно…

— Заткнись! — настаивал Герцог. — Ты только напугаешь ее до смерти.

Фелиция накинулась на него.

— Перестань принимать решения за меня. Я спросила, потому что хочу получить ответ, каким бы ужасным он ни был. Ты не мой отец, муж, брат или любовник.

Он знал, что должен остановиться. Знал… но не смог.

— Последнее я могу исправить. Прямо сейчас.

Она выдернула руку из его рук, но Герцог не мог не заметить, ни

как ее щеки покраснели, ни ее быстрое дыхание.

Черт, они в самой гуще опасности, а он мог лишь думать, что ему нужно воззвать к ней и потребовать ее всеми известными человеку способами. Потребность росла с каждым мгновением, проведенным рядом с ней.

Вздохнув от разочарования, он отступил, чтобы увеличить пространство между ними. Около двух дюймов. Больше он не мог вытерпеть.

— Он забрал у меня пару.

Голос Лукана звучал пусто, каким был и он сам.

— Он разорвал нашу связь, и Анка больше не помнит меня. Затем он неоднократно насиловал ее и отдал Шоку.

Герцог смотрел, как ужас появляется на лице Фелиции, и сдержал проклятие. У нее были веские причины бояться.

— И Анке повезло, — сказал Тайнан, только глаза выдавали назревающую бурю внутри.

— Орофа была моей парой, но Матиас и Анарки сделали то же самое с ней. И когда они закончили, они бросили ее тело перед домом ее родителей как мусор.

Тайнан казался живым, снаружи. Но внутри? Если глаза — зеркало души, то там он был мертв. Этот серый взгляд выглядел так, будто он отдал все своему горю и у него ничего не осталось. Фелиция сочувствовала ему. Он страдал… и все равно сражался.

Брэм хлопнул воина по плечу.

— Мы положим конец Матиасу.

— Прошли недели с тех пор, как я присоединился, и ничего не произошло, — набросился Тайнан.

— Даже две минуты ожидания — слишком долго для того, чтобы убить этого ублюдка.

На это никто не сказал ни слова. С такой ужасной болью не поспоришь.

Фелиция медленно кивнула.

— Если Шок как-то связан с Матиасом, я буду осторожна.

Герцог не мог вздохнуть с облегчением. Пока Шок не ушел, пока Матиас не мертв, пока Фелиция не в безопасности, и он задался вопросом, а сможет ли когда-нибудь дышать свободно.

Несколько острых моментов спустя трио вернулось с Шоком Дензеллом на буксире.

Герцог мог только представить, что подумала Фелиция, впервые взглянув на волшебника с плохими манерами. В кожаных шмотках, плотно обтягивающих его широкоплечую фигуру, и в зеркальных солнцезащитных очках, постоянно скрывающих глаза, он выглядел готовым сделать грязную работу Матиаса. Волшебник никогда не сойдет за милашку.

— Он говорит, что один, — сказал Кейден. — Я не нашел никаких доказательств кого-либо еще поблизости.

Не сильно утешило, но Герцог кивнул.

— Я Шок, — представился тот Фелиции.

Герцог не ждал, чтобы узнать, ожидал ли волшебник сердечного рукопожатия или хотел подойти достаточно близко, чтобы схватить Фелицию. Он задвинул ее за себя.

— Убирайся от нее подальше.

Хотя связываться с Шоком было похоже на подначивание бешеного бульдога, Герцог без проблем оторвал бы голову волшебнику, если он уронит хоть один волос с ее головы.

Шок осмотрел Герцога сверху вниз, затем отвернулся с улыбкой.

— Серьезно, выдохни.

— Да пошел ты! Тебя сюда никто не приглашал и не просил комментариев.

— Я стараюсь изо всех сил быть полезным…

— По причинам, которые приносят пользу тебе гораздо больше, чем нам, я уверен, — прорычал Герцог. — Скажи, что пришел сказать, и убирайся.

Шок покачал головой и посмотрел мимо Герцога. Он послал Фелиции задумчивый взгляд.

— Удивительно.

Все ее тело застыло, и защитные инстинкты Герцога пробудились. Он потянулся за спину и притянул ее ближе.

— Убери от нее свой грязный взгляд.

Фыркнув, Шок сказал:

— Ее трудно не заметить. Ее отпечаток на твоей подписи оставляет след на многие мили… если только знаешь, что ищешь.

Казалось, сердце Герцога остановилось. Поскольку Шок знал, как выглядит этот след, если Матиас еще не был уверен, где именно Братья Судного дня спрятали Фелицию, то скоро узнает. И если каким-то чудом Шок еще не сказал ему, то Зейн, который так же видел ее влияние на подпись Герцога, сказал.

Фелиция ахнула. Она быстро начала погружаться в уродливое нутро магического мира. Герцог хотел бы облегчить ей это, или, еще лучше, оставить вообще, но бомба Шока дала понять, что защита Фелиции от этого дерьма может быть фатальной.