— Вот! — Та вытряхнула из немажоськи половину свиной туши.

Зал ржал. Все, кто были рядом и разглядели, передавали тем, кто не увидел.

— Что вы смеетесь?! Не буду же я там копаться! Там прорва всяких костей, и нужная тоже есть! — Леди Кло считала, что, как и игла, позвонок отыщется сам.

— А вас не смущает, что тут передняя половина туши? — вкрадчиво начала Манефа.

— Ну и что? Позвонки там тоже должны быть! — Леди решила стоять на своем, она уже мысленно была королевой и надевала парюру.

— Но из хвоста их нет! Потому что хвост растет совсем в другом месте! — Манефа, уже не сдерживаясь, захихикала.

До леди дошло! Хвост! У лошади хвост сзади, она точно знала. Значит, и у свиньи. На голове не растут хвосты, а она взяла половину с головой. Та была больше, и леди решила, что там больше костей и нужная найдется.

— Всё равно я нашла больше всех! — Кло не собиралась сдаваться без боя.

Миранда и Лейла в это время доставали свои находки.

— Почему их двое?! Помогать нельзя! Нарушение! — Возмущение вредной дамы поддержали еще несколько голосов.

— Они играют парой, это не запрещено. И приз делят между собой! — спокойно объяснила дриада.

— Ненормальные! Как можно поделить титул или разбить парюру? — Визгливые вопли разносились на весь зал.

— Все вещи найдены. Выиграли Лейла и Миранда, — объявила Манефа Ауховна.

— А позвонок из хвоста! — пыталась оспорить решение леди Кло. — Где позвонок?

— Вот. — Лейла продемонстрировала косточку. — Из хвоста! Хвост у свиньи сзади! Не перепутай.

Как девочки и договорились, Миранда получила титул, а Лейла дрожащими руками взяла ларчик со своими собственными, лично ею добытыми драгоценностями. Раньше их дарили родители, а хотелось самой. Миранде она купит то, что та хотела. И еще теперь можно одалживать мамуле парюру, а не наоборот. Приз был продемонстрирован гостям. Марья заметила, как супруга кузена гномьего короля что-то шептала на ухо супругу и тот кивал головой.

Приз семейным артефактом убрали в сокровищницу, и Абрахам встал с кресла на возвышении для хозяев и особых гостей, чтобы объявить начало бала. Зал погрузился в молчание, ожидая музыку и первый танец хозяев праздника. Хлопок двери в тишине прозвучал как выстрел, все обернулись на звук.

— Таки тут праздник затеяли, когда мать без поддержки сыновьей голодает и прозябает! Куда денежное довольствие сына моего дели и хде этот любименький мой? Ирод треклятый, довел мать до нищеты!

В зал яростно влетела маленькая красная мохнатая торпеда. Если бы Дюдюка Барбидокская из мультфильма про тигренка и мартышку набрала килограммов пятьдесят, покрасилась в красный и соорудила на голове Пизанскую башню из волос, подперев ее небольшими рожками, то это, несомненно, была бы ее копия.

— Таки я спрашиваю вас за зарплату, за сына и за мое обездоливание. — На пухлом мохнатом пальце, выставленном в сторону советника, блеснул бриллиант.

«Карат семь», — прикинула про себя Азалия.

— А вы в курсе, что ваш сын преступник? Он чуть не убил почетную гостью в замке, выкрал ценные лабораторные образцы и сбежал с помощью экспериментального зелья неизвестно куда! Какую зарплату? Это вы должны компенсировать мне ущерб от вашего сыночка. Вы же его на работу устраивали, и зарплата переводилась на ваш счет!

— Таки кровиночки мать лишили, старушку без поддержки оставили и еще мзду требуют! Хапуги! Сами небось усе поперли и крайнего нашли. Извели сыну, маму оставили голодать. — Она завертела головой и, продолжая ругаться и причитать, рванула к приоткрытым дверям столовой.

— Гроши зажали, так хоть нахарчуваюсь! — И шустро стала запихивать с крайнего стола еду вместе с сервировкой в свою, видимо безразмерную, торбу. На сумочке золотом блестел бренд «Хуччи».

— Взять! — Такая наглость крайне разозлила советника. Мало того что появилась с претензиями из-за своего сыночка, так еще и праздник испортила, столько дней подготовки! А как гостям в глаза смотреть? Ушанский принц аж с ногами на кресло залез, то ли с перепугу, то ли от азарта к зрелищу. Гномья супруга тыкала мужу пальцем в украшения незваной гостьи и шипела на весь зал:

— Вот видишь, какие у нищих камни? А ты мне все жалеешь! Жлоб! Надо было маму слушать, говорила она мне, что ты за десять карат удавишься! Теперь у любой бродяжки драгоценности лучше, чем у меня!

Стража ломанулась к нарушительнице. Чертиха ругнулась, взвизгнула и прыжком оказалась на люстре, где деловито принялась снимать хрустальные подвески.

— Нехорошо.

Шепот за плечом заставил ее замереть. Скосив глаза, она увидела скалящую клыки крупную летучую мышь.

— На место положи, что взяла!

— Щаз! — Хлопок — и чертиха исчезла. Только люстра покачивалась, лишившись половины подвесок.

Визг — и из угла выкатился красный мохнатый комок, прижимая распухшую сумку. Домовые в замке не дремали! Стража стала окружать. Но якобы пожилая дама, причем на каблуках, мячиком запрыгала, отскакивая от стен, и, прошмыгнув между загонщиками, выскочила в коридор.

Рев трансформирующегося советника: «Схватить!» — слышали, наверное, даже в гномьих горах. Апофеозом картины стала обобранная чертихой люстра: не выдержав таких надругательств, она рухнула вниз.