— Мы это выясним! — Таким злым Марья Рорха еще не видела. Как только они пришли в лагерь, лич подхватил под пузо Василия и, велев всем оказать помощь пострадавшим и лагерь не покидать, ушел вместе с выуснем в сторону стройки.

Ушастый эльф-аспирант оказался неплохим целителем. На магию диагностики при прямом контакте с пациентом, видимо, сбои магофона не влияли. У полугнома было легкое сотрясение мозга и пара ушибов. Бригадир, поскользнувшийся на лестнице, вывихнул ногу, которую тут же вправили, обезболив, и наложили тугую повязку с кашицей из трав, сделанной кикиморой. По заверению аспиранта, через день бригада сможет работать в полном составе. Но бригада сидела хмурая, возвращаться к работе строителям пока явно не хотелось. Все ждали возвращения Рорха и гадали, зачем он взял с собой выусня.

Лич вернулся где-то через час, хмурый и задумчивый.

— Кто-то пришел со стороны степи. Кто-то небольшой и, видимо, не очень заметный. Леса испортили обычными бытовыми средствами — полиролями, размягчающими составами, а еще основательно подгрызли опоры, причем изнутри, чтобы было незаметно. Честно говоря, не представляю, что за существо станет грызть леса после размягчителя, даже учитывая, что они из травы, а не из дерева.

— А может, оно было не одно? Ну, кто-то мазал, а кто-то грыз. Или у него было какое-то устройство для разгрызания, — сразу открыли дискуссию братья Лисовские. Им, похоже, страшно нравилось, что появилось какое-то приключение, загадочное и неизвестное нечто. Юным обалдуям было скучновато на стройке, в академии они везде совались и постоянно что-то придумывали. В степи им сначала показались перспективными развалины, но потом разочарование накрыло с головой. Строительство по плану, вскапывание клумб, и даже девицы, как назло, были нудные и не в их вкусе. Скукота!

Поэтому братья с азартом восприняли известие о таинственном портителе имущества, и предположения просто потекли рекой.

— А может, это из развалин? Ушло в степь, чтобы всех запутать, а потом вернулось! — с интересом выдумывал один.

— Ага. Ему не нравится, что мы тут строим! — тут же поддержал версию другой.

— Да вы чокнутые! — Фон Фельдсон в возмущении аж побледнела. Ей совсем не нравилось, что кто-то может выходить из развалин, уж очень они находились близко. — Вам же сказали: из степи! И вы думаете, там, в развалинах, магазин или склад с полиролями? Нет никакого чудища из развалин! Какое-то мелкое существо из степи пришло. Может, у него нора здесь и оно это место своим считает, а полироли и прочее покупает у орков-кочевников. Может, рога полирует или копыта!

— А что-то ты много знаешь! Может, это ты там с полиролями шастала? Чтобы стройку испортить и нам практику сорвать, чтобы пораньше в академию вернуться! — Лисовским, в общем-то, было всё равно, кого подозревать, да и подразнить визгливую задаваку лишний раз было их любимым развлечением.

— Придурки! У нас всё хранится по описи и ничего не пропало!!! Скажите им, Петр Семенович! И вам сказали же — маленькое. — Она встала и нависла над сидящими братьями. Те были ниже бытовички на полголовы. — Может, это вообще вы! Один грыз, а другой мазал!

— Так не пропало ничего! Сама сказала, — тут же пошли на попятную Лисовские. — И Марк Радимирович сказал: одно, маленькое, из степи! А не два из лагеря! Может, и в степи какое зубастое живет, а стройка ему спать днем мешает, вот оно ночью и вылазит. А леса сгрызло потому, что травоядное. И поело, и навредило, и, может, не полироль там, а лапы у него там потеют. — Фантазия братьев улетела за все возможные грани. — И вообще оно…

— Травоядная чупакабра, — буркнула Мария Спиридоновна. — Вы бы лучше озаботились, как леса починить и безопасность рабочим обеспечить. Сигнализацию, например, из чего-то звенящего и незаметного или ловушки какие ночью ставить.

— Точно, — загорелись Лисовские. — Поймаем эту чупакабру, вдруг какое редкое травоядное. Поймаем и бантугбану подарим как экзотического питомца.

Марья на них лишь рукой махнула и, решив, что для успокоения ее расшатанных нервов вполне подойдет лепка пельменей на всю ораву, пошла медитировать над тестом. Фарш планировался рубленый; с ножами, которые у нее имелись, и помощью коменданта Пыжика, виртуозно ими владевшего, пельмени должны были получиться сказочные.

Степь жила своей жизнью: в траве сновала мелкая живность, охотясь на насекомых; бороздили широкие просторы стада нурнов, а в стоящий в степи трактир с вывеской «Пэрсик» снова пришел таинственный посетитель в плаще.

Наша свежепереименованная «травоядная чупакабра», она же мадам Психея Мордуховна Пепелюшко-Подкотельная, в превосходном настроении, не подозревая, что ее уже практически заворачивают в подарочную упаковку для бантугбана братья Лисовские, вальяжно развалясь на стуле, отчитывалась о проведении диверсионных работ.

— Таки всё в лучшем виде исполнено! И это несмотря на ваше финансирование буквально мине в минус. — Она демонстративно достала вставные зубы и коготком вычистила из межзубья застрявшие кусочки травянистого материала. Работодателя ощутимо передернуло от брезгливости. А чертиха еще и сунула ему эту челюсть под нос, потрясая ей со словами:

— Не жалея собственных зубов! Ви знаете, как дороги во всех мирах стоматологи? Видимо, нет, видимо, у вас нет с этим проблем. Или ви сами этим подрабатываете, шоб мои зубы сложить в ваше кресло для протезирования и оставить меня с зубами, но без финансов. Таки признайтесь сразу, мамо сегодня добрая, пострадавшие обеспечат мине контракт, и ви наконец отправите нас с сыном домой. Сына женится, и мама хорошо заживет, пока он как-нибудь будет жив.

— Мадам, я не сомневаюсь, что вы что-то грызли, судя по состоянию ваших зубных протезов, но я так и не понял, как вы выполняете мое задание по остановке строительства?