Мария Спиридоновна вспомнила ужин, где кикимора отказалась от полюбившегося ей чая с надерном и, сославшись на необходимость перетереть часть сырья в порошок, ушла. Тогда Марья не придала этому значения, в заготовке трав и дальнейшей их переработке она была полнейшим дилетантом. А еще она не сомневалась, что алхимик хоть и отличался умом и образованностью, но по части межличностных отношений, особенно с противоположным полом, был редкостным профаном. И бытовичка, скорее всего, заметила кикимору и просто решила подгадить. Однако еще она что-то выпрашивала, и надо будет узнать что. План, как проучить малолетнюю нахалку, помирить Манефу с Габриэлем и все-таки реализовать идею с лесами, возник у Марьи в голове как-то сразу. И начать следовало с того, что так злило Манефу.

— Ниле, проверь, пожалуйста, что Манефа еще не заснула. Поговори с ней о чем-нибудь, только чтобы не злить. А ты, Эм, приведи Габриэля к нашей палатке, скажи, я хотела поговорить.

В том, что алхимик и сам захочет пообщаться, Марья не сомневалась. Он ведь знал, что они с Манефой подруги, а значит, все равно рано или поздно пришел бы за советом.

План удалось осуществить с блеском! Марья сама от себя не ожидала такого.

К палатке Габриэль пришел и сразу начал разговор о странном поведении кикиморы, о безнадежности его ухаживаний и прочих душевных метаниях влюбленного и разочарованного человека. Пришлось оборвать эти сейчас неуместные порывы внутренних терзаний и направить разговор в нужное русло.

— Послушайте, Габриэль, я, конечно, понимаю ваши переживания, но я позвала вас для серьезного разговора.

Алхимик недоуменно посмотрел на Марию Спиридоновну.

— Вы у нас не в штате и просто присутствуете на стройке в качестве независимого консультанта. До меня дошли слухи, что вы распространяете среди наших студентов какие-то снадобья. Если об этом узнает руководство, думаю, вы не только потеряете шанс войти в штат, но и будете вынуждены покинуть наш лагерь.

Глаза демона стали круглыми, как у совенка, а в палатке в это время Манефа, с Ниле за компанию, превратилась в слух.

— Я?! К-к-каким студентам? — Бедный алхимик аж зазаикался.

— Ну вот фон Фельдсон, например. — Марья сурово сдвинула брови. — Вас видели, да и она сама хвасталась.

— Но помилуйте, это было просто средство для чистки кастрюль! Пусть улучшенное мной и очень эффективное, но это же не запрещено! — Алхимик был в шоке. — Еще и девица эта потом обниматься кинулась, как будто я ей предложение сделал или от бандитов спас! Теперь вы с обвинениями! И Манефа сказала, что я в ботанике не разбираюсь! Дурдом какой-то сегодня творится.

Марья чуть не расхохоталась. Это же надо! Приревновать «ненужного» мужика из-за посудомоечного средства! А бытовичка все-таки та еще змеюка.

— Знаете, может, конечно, вы эту девицу и спасли, но лишь от воспитательной меры воздействия. Она должна до окончания стройки мыть и чистить всё в кухне, причем, разумеется, не магией. Это ей было назначено в наказание за поведение и невоспитанность. Зелье — это, конечно, не артефакт, но всё равно с магической составляющей, к тому же улучшенное, вы сами сказали, она не имеет права таким пользоваться. А что касается Манефы Ауховны, то она дама практичная, и, конечно, букет должен не только радовать глаз красотой, но и приносить пользу. Например, после высыхания завариваться как чай или укреплять волосы, лечить простуду. А на Земле, к слову, делают букеты из конфет, фруктов и даже из носков! — Марья еще раз полюбовалась на «глаза совенка», а ведь думала, что шире и круглее уже не выйдет. Еще как вышло.

— Из носков?! Зачем?

— Это, как бы вам объяснить… такие мужские букеты. — Марью уже распирало от веселья и нелепости разговора.

— На Земле мужчины так любят носки? — Демон совсем растерялся.

— Ну, женщины там считают, что это лучший подарок. А букет из них — верх креативности. — Марья пожала плечами. — Я еще раз настоятельно прошу вас не давать ничего студентам без разрешения штатных служащих, все-таки мы за них отвечаем. И еще у меня просьба. Есть ли у вас что-нибудь для ускорения роста растений? Причем строго вверх, чтобы не кустились сильно.

Алхимик задумался.

— Так сразу я вам не отвечу, надо посмотреть. Но если что, попробую сделать. В принципе это не сложный состав.

— Я буду вам крайне признательна, — улыбнулась Марья. — А если его еще можно будет использовать строителям без применения магии, то будет просто превосходно! И над подарком Манефе подумайте, говорят, когда занимаешься любимым делом, то лучше думается.

Озадаченный поручениями и пополнивший багаж знаний Габриэль пошел к своей палатке, а Марья вернулась в свою. Впрочем, войдя, чуть заикой не стала: в темноте глаза сидящей кикиморы горели зеленым, как у кота. Видимо, в темноте она тоже хорошо видела.

— Вот что ты за человек, Марья? Ну не дала я тебе сразу студентов своих, — ворчливо начала кикимора, — так ты бы поутру еще раз спросила, может, я и выделила бы на денек. А ты бежишь и демона просишь всю ночь тебе варить зелье для роста. Нету в тебе терпения, впрочем, как и во всех людях. Вечно короткоживущие торопятся куда-то. Кикимора зажгла маленькие светильнички. Несмотря на ворчание, в глазах Манефы плясали лукавые бесенята и строили рожи.

Марья, всплеснув руками и сделав виноватый вид, решила подыграть этому спектаклю.