«Почему бы хранилищу тоже не быть разрушенным? – подумал Пакслан. – Если нас захватывают, значит, уничтожению подверглось все, что представляет наибольшую ценность. Посторонние захватили скважины, чтобы отравить единственный источник питьевой воды. Центр и шоссе во мраке. Тоже наверняка часть захвата».

Фары высветили перекрывший улицу патрульный электромобиль, внутри салона наметилось движение. У Пакслана перехватило дыхание, Лоркус перевел коробку передач на задний ход. Из патрульного электромобиля выбрался полицейский.

– С винтовкой, – прошептал Пакслан.

– Вижу. – Лоркус приоткрыл дверь. – Посторонние не пользуются оружием. – Он высунулся из электромобиля. – Нужна помощь?

– Вы еще люди? – Полицейский ускорил шаг. – Твари испортили машину. Чуть не выковырнули меня из нее, но что-то отвлекло их. Куда направляетесь?

– По делам «Феликома», – солгал Лоркус. – Можете сопровождать нас. Мы не возражаем против вооруженной поддержки.

Полицейский сел за Паксланом. Отогнав электромобиль задним ходом к перекрестку, Лоркус выбрал другое направление. Пакслан чувствовал себя неуютно: полицейский, дышащий в затылок, напоминал недавнюю поездку с всадником два-три-шесть.

– Какие новости? – спросил Лоркус.

– Никаких. – Полицейский протер перчаткой защитное стекло шлема. – Какое дело у «Феликома», когда кругом посторонние?

– Спасение.

– Отлично. – Откинувшись, полицейский закрыл глаза. – Давно пора. Я видел посторонних по долгу службы, но не столько! Целое стадо! Особей шестьдесят. И все ломятся в машину.

– А израсходовано всего шесть человек, – сказал Пакслан. После осады трактора посторонними, он понимал полицейского. Но человек в униформе не вызывал сочувствия. – На одного человека десять посторонних. У вас такой учет, всадник?

– Именно, – подтвердил полицейский. – Из человека получается десять посторонних. Шесть опасных преступников – уже крупная неприятность. А между шестью преступниками и шестьюдесятью посторонними – разница существенная. Отряд зачистки справился бы с ними. Конечно справился бы. Но где эти отряды? После того, как меня вытащили из постели по общей тревоге, я ни одного не видел.

Пакслан не вполне понимал его.

– Что с другими всадниками?

– Нет связи. Может, встретим кого-нибудь.

«Кого-нибудь, кто знает, что я сбежал от всадника два-три-шесть, – подумал Пакслан. – Если хочешь достойного общества, представитель Колониальной администрации будет последним в списке».

– Еще тупиковый ход, – проворчал Лоркус. – Но отчаиваться рано.

Полицейский распахнул глаза. Пакслан глядел по сторонам. На обочине стоял фургон отряда зачистки. За ним лежал на крыше перевернутый патрульный электромобиль. Медицинская карета с вмятиной в боку сверкала синими проблесковыми маячками.

Под колесами хрустело битое стекло, по днищу стукнул оторванный от патрульного электромобиля укрепленный бампер. Полосатые ограждения валялись среди луж крови, винтовок, ружей, обрывков униформы и защитных костюмов.

Там, где прежде высотное здание «Феликома» разрывало тучи, зияли огромные воронки. Большая часть прилежащего квартала превратилась в груды строительного мусора.

– По-моему, пора искать надежное место, – проворчал полицейский. – У вас нет на примете ничего такого?

– Какой смысл? – Пакслан повернулся к нему. – Нас везде отыщут. Дайте пистолет.

– Не время для самоубийства. – Лоркус развернул электромобиль. – Держите пистолет при себе, патрульный.

– Я и не собирался давать, – отозвался полицейский.

– Не время для самоубийства, – повторил Пакслан. – А для чего тогда время?

– Напряжение в зарядных ячейках ниже четверти. – Лоркус пощипал усы. – Много потратили зря, на бесполезные телодвижения. – Он выключил климат-контроль. – Я всегда утверждал: самоубийство в одном измерении рано или поздно повлечет самоубийство в другом. Самоубийство – надлом. Личность раскалывается, становится ущербной.

– Вы верите в эту чушь? – спросил полицейский. – Ну, о множестве измерений?

Ларкус направил электромобиль на свободную от ограждений улицу.

– Если множество измерений – чушь, забудьте о спасении. Вас убьют посторонние. Вам от них не спрятаться. Они везде, разве не ясно?

– Ясно, – невнятно произнес полицейский.

– Вам, Пакслан, придется обратиться к врачу, – продолжал Лоркус. – Иначе в исходной действительности вы будете иметь непреодолимую склонность к самоубийству.