— Во как! С чего вдруг такое предложение?

— Думаю, назрела пора нагрузить наших и ваших, в том числе деток, элементами взрослой жизни. А иначе как они станут взрослыми, если не будут делать взрослую работу?

— А ты умные вещи говоришь. И как это будет выглядеть? Как ты это себе представляешь?

— Вы ведете теоретическую часть, а в качестве практики мы обложим учетом всю леспромхозную жизнь. Ни один сучек без документа не сдвинется с места. Подключим к нашим делишкам экономиста и добавим к учету еще и планирование. Здорово получится! Работа стоит (от слова стоять), но уче-ет, во! — пафосно изрек я, поднимая вверх большой палец.

— А что, мне нравится. Скажи, а мои дети тоже будут учится?

— Все дети! Одни будут учить бухучет, другие пилить доски, третьи осваивать трелевочник или работать в ремзоне. Потом будем меняться. Малыши будут наводить порядок. Короче, всем найдется работа.

— А зачем это вам?

— Кому?

— Руководству школы, ученикам, тебе…

— Во-первых, это неплохой способ обучить ребят хоть чему-нибудь полезному. Об уроке труда — смешно говорить. Во-вторых, это способ заработать на всякие школьные нужды. Надо бы пристроить к школе актовый зал, оборудовать кабинеты, создать музыкальный ансамбль и так далее…

— Планов — громадье! — перебила меня Елена Петровна. — Но все это упрется как минимум в законы и деньги. Не-воз-мож-но!!

— Елена Петровна, а вы знаете, что школе по нашим законам разрешено образовывать артели с условием, что их работа связана с обучением и воспитанием школьников? И после этого скажите, что обучение бухучету не способствует обучению детей?

— А откуда сведения?

— А оттуда же, откуда и Пачоли, фиг знает. Просто знаю. Так на меня повлияло падение с дерева. Бывает. Кстати, возвращаясь к нашему разговору, как быстро до вас доберутся вышестоящие инстанции, если вы перестанете продавать свой лес, а выдавать зарплату не прекратите?

— Не знаю, думаю, что никогда. Им, по-моему, до нас нет никакого дела. За последние три месяца, кстати, мы не продали ни одного куба и не отгрузили на экспорт ни одного вагона. Люди, в большинстве своем, пребывают в оплачиваемом отпуске.

— Что и требовалось доказать! Им всем до нашей школы тоже нет никакого дела, я думаю. Так что можем заниматься своими детьми так, как считаем нужным. Давайте учить детей бухучету, распиловке, вождению и ремонту машин и всему, чему сможем! — произнося этот спич, я принял важную позу, задрал подбородок и поднял руку, как Ильич.

Елена Петровна расхохоталась и долго не могла остановиться.

— Хорошо… хорошо, — выдавила он сквозь слезы и кашель. — Когда начнем?

— А вот торопиться не надо, — сказал я назидательно, голосом пока еще никому не известного товарища Саахова, усиленно сдерживая улыбку. — Это должны захотеть сами дети, над этим еще надо поработать. Сейчас мы только обозначаем намерения высоких договаривающихся сторон. Ждите вестей!

— Ох уж, Игорек, — уйди. Умру я с тобой! — продолжая постанывать, прохрипела Елена Петровна.

— Ухожу, ухожу. Живите долго на благо советской лесной промышленности, — продолжал я веселиться. Мне очень понравилась Елена Петровна, с ней было приятно разговаривать.

Получив официальное разрешение обследовать хозяйство леспромхоза, я направил свои стопы к пилорамам, которые виднелись далеко впереди. Легкая пробежка туда заняла, наверное, минут десять. Такая же пустота, как и в правлении. На скамейке в тенечке сидел какой-то мужчина средних лет и с трагическим лицом рисовал прутиком какие-то замысловатые фигуры, геометрии неизвестные.

— Здравствуйте, — сказал я.

— Здорово, если не шутишь, — пробасил мужчина, не отрываясь от рисования.

— Вам надо открыть кружок рисования, у вас здорово получается, — начать беседу попробовал с подкола.

— А подзатыльник…? — не отвлекаясь от своего занятия, мужчина сквозь губу порушил мою задумку. Не получилось, — подумал я. — Зайдем с другой стороны.

— Я к вам по делу.

Мужчина поднял голову, упер в меня взгляд не то удивленный, не то сердитый и трагикомически произнес:

— Да ну?!

— Почему не работаем, товарищ? Рабочее время в разгаре, страна ждет древесины, в виде досок! — в том же стиле произнес я.

— Во как! — выдохнул мужчина. В его глазах одновременно появились улыбка и интерес.

— Ты кто, отрок?

— Игорь, друг Вовки. А вы, полагаю, Виктор Сергеевич, его отец.

— И что же надо от меня Игорю, другу Вовки.

— Можно только поболтать или по делу тоже?

— Да все равно, у меня до конца смены времени — вагон. Как ты заметил, я не загружен работой, — сказал Виктор Сергеевич, откинувшись на стенку. — Давай — по делу, так интересней.