Леопольд хмыкнул. Опять относительно неожиданный поворот и дополнительная работа, но это, безусловно интересно.

Первым раскаменяемым стал "кот в сапогах". В принципе, "Испарение" могло бы позволить раскаменить сразу всех, но алхимик счёл, что проще будет поговорить по одному.

Каменная крошка осыпалась с камзола, и руки "кота" вздрогнули. Он что-то произнёс, и амулет, неожиданно, не смог перевести; "кот" заозирался, произнёс ещё что-то - по тону походило на сдержанное ругательство - а затем перешёл на "общечеловеческий" язык.

– Благодарю за помощь, господа, но могу я узнать подробности о текущей ситуации, а также дату?

Голос зверолюда был вполне человеческим, хорошо поставленным.

– Четыресто пятьдесят второй от основания Империи - сообщил Леопольд. Затем, подумав секунду, добавил и дату по эльфийскому календарю.

– Какое… - "кот" помедлил - несчастье. Это… Намного превосходит любые границы допустимого.

То, как мохнатый выражался, было неожиданно забавно, но смех тут был неуместен. Очевидно, что жертва кокатрисов проторчал статуей очень много лет, и оказаться на его месте любому было бы очень тяжело.

– Могу я, в свою очередь узнать, с кем имею удовольствие общаться, и который год был на момент вашего окаменения?
– осведомился алхимик.
– А там и дальше проясним, как быть. Моё имя Леопольд, глава гильдии "Дом чудил".

С датами пришлось поразбираться - и Леопольд напомнил себе, что необходимо стандартизировать в том числе и календарь - но получалось, что кошак оказался на острове ещё до основания современной Империи - во всяком случае, до официальной даты основания.

– Вы очень сдержанны, учитывая обстоятельства - заметил Леопольд.

– Любое истинно благородное существо сковано цепью обязательств - сообщил "кот", назвавшийся графом Маркусом Борро.
– И одно из них - в любых обстоятельствах сохранять лицо и поддерживать приличия.

– Далеко не все способны на это, а у вас были весьма уважительные обстоятельства для толики несдержанности - подмастерье кивнул, соглашаясь с гильдмастером.
– Стоит признать, что подобный самоконтроль заслуживает уважения.

Особенно учитывая, что уровень Маркуса был меньше двадцатого. Нет, по местным меркам это много, да и оставалось загадкой, насколько этот "уровень" влияет на такие вещи как самоконтроль, особенно у разных классов (согласно Идентификации, граф был Дуэлянтом, Путешественником и Школяром), но всё же.

– Я могу найти ваших… спутников, оставшихся на острове, и обратить окаменение - сообщил Леопольд.
– Но вопрос в том, что вы собираетесь делать дальше. Да и, собственно, как собираетесь покинуть остров. Мой… транспорт рассчитан только на двоих.

– Вероятно, мне следует начать с начала - вздохнул Маркус.
– И несмотря на то, что вы уже помогли мне больше, чем можно было надеяться, вынужден вновь попросить вас о помощи… Однако же по порядку. Не знаю, какова ситуация с этим сейчас, но после падения богов для моего народа начались скверные времена. В безумии, охватившем миры, мы стали объектами для нападок соседей. Мы никогда не обладали существенной военной силой, но на своё несчастье скопили определённые богатства, при том что изрядно отличались от всех соседей и укладом, и внешне.

Леопольд кивнул. Уродливая, но вполне обычная история, как для этого мира, так и для его родного.

– Мы пробовали разные варианты, - продолжил граф - но в итоге было решено, что остаётся только одно: найти место, куда можно переселиться подальше от творящегося безумия. Я, как вы наверняка уже догадались, стал командующим одной из групп, отправленных на поиски подходящего для переселения места. На этом острове мы остановились, дабы передохнуть и пополнить припасы, но пара матросов-фуражиров пропали, и я с несколькими бойцами и следопытом отправился на их поиски. Кто бы мог ожидать, что здесь гнездятся кокатрисы?

Он вздохнул.

– Необразованность моей команды сыграла с нами дурную шутку - продолжил Маркус, покачав головой.
– Не подумайте, мастер, в моей команде славные ребята, мастера своего дела и готовые до последнего рубиться с более сильным врагом, если того требуют обстоятельства, но они боятся духов и демонов, коих невозможно осилить простой сталью. А птиц, способных обращать в камень, приняли именно за таковых… Безусловно, бегство заслуживает усекновения головы, но их можно понять.