Граф отпустил ее и отступил на шаг

— Что ты хочешь от меня? Ключи?

Но он не показал их. Наверное, успел спрятать в карман, потому что руки его были пусты. Теперь пусты, когда он выпустил из них жертву.

— Давайте прогуляемся вдвоем? — ответила Валентина. — В последний раз.

Граф кивнул, и они пошли поодаль друг от друга. Вдруг вампир резко остановился и произнес пустым, лишенным всяких эмоций, голосом:

— Это твой выбор, Тина, и я должен его принять Пусть Рождество еще не закончилось, но в моей нежизни, наверное, действительно нет места сказке…

Валентина сжала протянутые ключи, сжала до боли и сделала шаг вперед. Только бы не обернуться, только бы не встретиться с этими темно-карими глазами, Он мертв, почти три века как мертв, Его не существует…

— Я стал бы тебе хорошим мужем И хорошим отцом твоему ребенку. Если бы ты только согласилась.

Валентина еще сильнее сжала в руке ключи Только бы не обернуться, только бы не встретиться с этими темно-карими глазами… Иначе она поверит, что он живой, все еще живой, несмотря на все эти годы, которые он хищником блуждал во мраке ночи.

Голос несуществующего графа Заполье замер в ночи, и Валентина услышала удаляющиеся в сторону кладбища шаги Только бы успеть обернуться, только бы успеть остановить его Но он уже растворился во мраке Бежать! Догнать! Остаться с ним! Однако каким-то там чувством, которое еще осталось не пошатнувшимся, Валентина в самую последнюю секунду поняла, что следовать за ним не имеет права Она — человек, он — хищник, и в настоящих сказках существует лишь добро и зло и ничего между

Она сунула ключи в карман и стащила перчатки, чтобы вытереть о куртку вспотевшие ладони, и потом покрепче затянула на шее шарф Эти мертвые темно¬карие глаза, эти мертвые губы, которых она коснулась всего однажды, эти мертвые руки она запомнит навсегда, а сейчас надо идти к машине, пока машину не занесло Дору явно следил за ними и сейчас заведет для нее Ситроен

Но ноги никуда не шли Валентина протянула ладошку и поймала на нее снежинку

— та мгновенно растаяла, превратившись в слезинку Тогда она приложила ладонь к пересохшим губам и слизнула сухим языком холодную каплю Затем обернулась в сторону голых деревьев, но ничего и никого там не увидела

Вдруг сильные руки схватили ее за плечи и рванули вверх Она хотела закричать, когда поняла, что перестала чувствовать под ногами землю, но холодная ладонь закрыла ей рот.

— Не бойся, Тина, ничего не бойся. Со мной ты в безопасности!

Голос графа был бархатисто нежный, и она поняла, что бояться чего-либо уже слишком поздно.

— Мы не окончили наш вальс по моей вине А я всегда плачу по долгам

Он закружил ее в ночи Башни замка остались далеко внизу Мириады звезд вместе с одинокими снежинками слились в одну ослепляющую вспышку. Вдруг Александр остановил свой танец, приблизил свое бледное лицо к такому же бледному ее лицу и, едва касаясь дрожащих губ, прошептал:

— Куда ты бежишь, дурочка? Что ждет тебя там, за снежным полем? Кто еще поднимет тебя к звездам? Только я!

— Я знаю…

Она вдруг сама ответила на его поцелуй, а потом в испуге резко отстранилась и прошептала:

— Мне не нужны звезды. Они прекрасны издалека, а вблизи холодные и страшные. Такие же, как и вы, Александр.

Молчание длилось долго, как сама вечность, и вдруг Валентина поняла, что падает вниз. Только страха не было. Ему на смену пришло спокойствие: вот все, наконец, и закончилось — Александр Заполье исполнил ее просьбу, подарил покой. Исполнил, как и хотел, — не кусая. Подарил в безумном танце покой сердцу и телу. Валентина покорно закрыла глаза, чтобы больше никогда их не открывать.

— Я не мог отпустить тебя без последнего поцелуя.

Она почувствовала тепло его губ и открыла глаза, чтобы встретиться с горящим безумным огнем взглядом. Падение замедлилось.

— Падать со мной намного приятнее, чем без меня. Не находишь? — расхохотался граф злобно.

Она ничего не ответила и снова закрыла глаза.

— Так хочешь спуститься на землю или среди звезд тебе лучше?

— Отпустите меня! — она не открывала глаз. — Пожалуйста! Мне так будет легче, а вам покойнее.

В то же мгновение новые сапоги врезались в мягкий снег. Граф продолжал удерживать ее руку в своей, и Валентина, до конца не веря еще, что не разбилась насмерть, почувствовала, как он вложил ей в ладонь ключи от машины.

— Ты потеряла их во время танца, — сказал Александр Заполье тихо. — Я сейчас три раза спрошу тебя, хочешь ли ты уйти, и если в третий раз ты ответишь мне "да", я отпущу тебя… С Богом! Тина, ты хочешь уйти?

— Да, — ответила она, опуская глаза, но свободной рукой граф тут же взял ее за подбородок.