— Я еще не сдался, — сказал он, едва шевеля губами. — Думаешь, он в тебя влюблен? А не просто использует, чтобы заполнить пустоту, пока не найдет кого получше. Ты его не знаешь… а я знаю и знаю, что ты никогда не станешь для него больше, чем просто человеком. Ты недостаточно хорош для него.

Джек открыл рот и тут же захлопнул. Не ему тут что-то высказывать.

— Знаю, — наконец кивнул он. — Он уже говорил мне об этом. И ты должен поверить мне — я не хотел, чтобы это случилось. Я… я даже толком не понимаю, как это случилось. Просто случилось и все.

— Ну, сейчас это расслучится. Я не могу… мне невыносимо видеть вас вместе. — Он замолчал, дрожа всем телом под ладонями Джека, пытаясь овладеть собой. — Ты вообще собираешься колдовать, — внезапно спросил он, — или сидишь у меня на коленках, потому что хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку?

— Угу, сейчас. — Джек откашлялся. — Не двигайся и молчи. Это может занять довольно много времени, зависит от того, как плохи твои ребра. — Сделав глубокий вдох, Джек закрыл лаза и призвал магию, расслабив ту постоянно напряженную метафизическую мышцу, которая не давала силе высвободиться. Магия тут же впитала в себя его неловкость, жаждая большего, и Джек стал питать ее воспоминаниями: сбитое дыхание, запах пота, кожа прижималась к коже, хриплые крики в темноту, впившиеся в плоть пальцы и скользящие по покрывалу ступни — Акитра, выгибающийся под ним…

Джек распахнул глаза, хватая ртом воздух и уставившись на Акитру, свет, мерцающий под его кожей, начал тускнеть. Именно так все начиналось с Майкой, только в тот момент он трахался с Зэйденом. По крайней мере сейчас он действительно с Акитрой, а не с кем-то еще. И он явно спятил, раз от этого ему стало легче.

— Что-то не так? — спросил Акитра, и Джек спешно покачал головой.

— Нет… нет, я просто… — Он снова покачал головой. — Не обращай внимания.

— Ты думал о нем, да? — низким голосом произнес Акитра.

Джек не ответил. Он сомневался, что Акитра поверит ему, если сказать правду. Джек закрыл глаза и медленно вздохнул, пытаясь вспомнить время, проведенное с Майкой, но воспоминания казались какими-то плоскими, бесцветными, словно принадлежали кому-то другому. Он помнил, что произошло и что он тогда ощущал, но не мог снова разжечь тот огонь. Угли лишь тлели, и Джека обступали холод и темнота. Он никогда не испытывал ничего подобного, и ему стало немного не по себе.

Внезапно Акитра ухватился за его бедра, и Джек распахнул глаза.

— Не думай о нем! Мне хватает, что ты трахаешь его у меня под носом, но я не обязан мириться с тем, что ты думаешь о нем, сидя передо мной.

— О, уж прости, пожалуйста, — огрызнулся Джек. — Как глупо с моей стороны было не спросить. О ком же мне можно тогда думать? О тебе?

— Как будто я единственный парень на этой планете, — отозвался Акитра. — Что не так с твоим грязным фей-боем или шлюшкой-огненным-магом? — Джек уже собирался сказать Акитре заткнуться насчет Айзери, но не успел. — А вообще-то, давай. Думай обо мне. О том, как тебе нравилось прижимать меня к кровати, проталкивая в меня свои пальцы, какое удовольствие ты получал, заставляя меня кричать, как ты ждешь не дождешься повторения.

Джек громко сглотнул, во рту вдруг пересохло, и он опустил глаза, почувствовав, как пальцы Акитры легли на его ширинку и расстегнули пуговицу джинсов.

— Акитра, не надо… Ты же сказал…

— Я сказал, что не причиню тебе вреда, — перебил тот. — Даже в самом широком понимании это не вред.

Джек напрягся, задержав дыхание, когда Акитра медленно расстегнул молнию. Он совсем не это планировал, но ситуация все еще у него под контролем. Ему стоило лишь встать и выйти из комнаты, а если Акитра и попытался бы что-то сделать, руки Джека все еще прижимались к наиболее пострадавшим частям его тела. Даже Акитре не понравится, если впиться пальцами в покрытую кровоподтеками плоть или заехать кулаком по треснувшим ребрам.

Когда кончики пальцев Акитры коснулись мягкой, тонкой ткани трусов, дразня член сквозь белье, взгляд Джека упал на штаны самого Акитры, туго натянутые крепким стояком. Почему-то то, что у Акитры стоит, успокаивало. Раз он возбужден, значит, не злится и не сотворит ничего ужасного. Джек закрыл глаза, позволяя умелым пальцам играть со своим членом сквозь трусы.

Рука Акитры скользнула ниже и осторожно сжала его яйца, покатав их в ладони. Джек застонал, наслаждаясь ощущением, позволяя магии превращать его в энергию. Сквозь веки он видел золотисто-зеленое свечение и чувствовал, как сила, жидкая и прохладная, движется под кожей. Он наклонился вперед, сильнее вжимаясь в ладонь у себя в штанах, и послал магию в кончики пальцев. Этого должно хватить.

Прерывисто вздохнув, Джек высвободил магию, ощущая, как она течет из него в раны Акитры, заживляя разбитую губу, сращивая порванные сосуды и треснувшее ребро… нет, сломанное. Кость была сломана. И не одна, а целых три. Три сломанных ребра. Джека накрыла обжигающе холодная чернота, окружая его, а магия все текла и текла из него в Акитру, но ее было недостаточно. Надо было проверить, надо было убедиться, что ему хватит энергии. Он чувствовал, как узел внутри распутывается, и душа грозит вот-вот порваться, как натянутая струна, под напором потусторонней мощи высокой магии, пытаясь восполнить нехватку силы.