Джек внезапно вспомнил Акитру — каково было ощущать его плоть во рту, как он закричал, когда кончил. Акитра ждал его, хотел его, нуждался в нем… Джек закрыл глаза и мысленно залепил себе пощечину. Акитра — урод и придурок. А он — Джек — хочет Майку… наверное. Майка хотя бы не жестокий, правда мягкий и нежный, примерно как кактус. На мгновение Джек не мог придумать ни единой причины, почему ему хотелось быть с бескрылым фэйри. Да, он лучше Акитры, но кто сказал, что выбор ограничивается этими двумя? В АУ больше нескольких сотен студентов.

— Передумал? — спросил Майка, и Джек распахнул глаза.

Майка был красив и изящен, да и секс не так уж плох, а когда Майка поймет, что не всегда нужно все контролировать, станет еще лучше, что еще важнее — Майка нуждался в нем. Джек — целитель, а Майка — искалеченный фэйри. Разве этого мало?

— Ты мог бы полюбить человека? — спросил Джек. Он знал ответ, но все равно задал этот вопрос, в надежде, что выражение лица Майки что-нибудь выдаст. Не вышло.

— Никогда, — ответил Майка. — Ты этого хочешь? Любви?

Джек помешкал, а потом пожал плечами:

— Разве не все этого хотят? Быть любимыми?

— Не все, — отозвался Майка, снова уставившись в окно.

Джек пожалел, что вообще открыл рот.

— Неважно, — сказал он, подойдя к кровати. — Я просто думал вслух. Забудь. — Он жестом попросил Майку лечь на спину, сел верхом на его стройные ноги и провел ладонями по бедрам, наслаждаясь мягкостью кожи и твердостью гладких мышц под ней. Глаза его скользнули вверх по телу Майки, задержавшись на бирюзовом пушке вокруг члена, жестких выступах на нем, темной, как слива, головке. Он был такой красивый.

Джек протянул руку, задрав на том рубашку, и глаза его остановились на серебристо-фиолетовом пирсинге в пупке. Нет, не серебряном — железном.

— Зачем тебе это? — спросил он, проведя кончиками пальцев по граням аметиста.

— Не трогай. — Майка оттолкнул его руку. — Это тут ни при чем.

— Тогда сними его, — попросил Джек. — Хотя бы сегодня — я не хочу, чтобы тебя что-нибудь отвлекало, тем более боль.

— Это не… — Майка закрыл глаза и длинно вздохнул. — Я не поэтому ношу его, ясно? Это наши заморочки, тебе не понять.

— Я бы попытался, — предложил Джек, но Майка покачал головой.

— Не в этот раз, — отрезал он, скользнув ладонью по животу и накрыв пирсинг. — Это мое, и причина тоже принадлежит мне одному. Если ты не можешь это принять…

— Хорошо, хорошо, — сдался Джек, не желая начинать очередной раунд, — больше не буду. — И в шутку добавил: — Наверняка можно расспросить об этом Акитру.

Майка, побледнев, приподнялся на локте.

— Ты не можешь. — В его голосе отчетливо прозвучала паника.

— Ладно, — спешно согласился Джек. — Я не стану упоминать об этом. Обещаю. — Он опустил глаза на пирсинг, Майка попытался прикрыться футболкой, но Джек протянул руку и остановил его. — Сталь и аметист… — Не обращая внимания на невнятные возражения Майки, он мягко обхватил пальцами пирсинг — из пупка показался маленький гладкий шарик оникса. — Фиолетовый, серый и черный, — протянул Джек, подняв глаза на Майку. — Цвета Акитры. — Майка отвел взгляд, принявшись теребить подол футболки. — Почему ты не хочешь, чтобы он знал?

— Не твое дело, — тихо отозвался Майка.

— По-моему, мое. Нечестно водить меня за нос, если любишь ты его…

— Я не люблю его, — возразил Майка. — Фэйри не влюбляются.

— Но он же… — Джек захлопнул рот, прежде чем нарушил обещание, данное Акитре, но Майка уже догадался. Он медленно сел, глаза его потемнели.

— Он что? — спросил Майка. — Любит меня?

Джек сглотнул и покачал головой.

— Я этого не говорил, — тихо произнес он, — но мне кажется, ты ему небезразличен. Я слышал, как он кричал, когда нашел тебя на полу туалета, я видел его лицо, пока он стоял на коленях в твоей крови, прижимая тебя к груди.

— Он не хотел, чтобы я умер, потому что я здесь единственный фэйри ниже него по статусу, — фыркнул Майка. — Если меня не будет, ему придется тусоваться с феями и людьми.

— Ниже по статусу? Но я думал, его семья очень влиятельна. Он постоянно угрожает убить меня.

— Его семья богата, — кивнул Майка с таким выражением, будто отвратительнее этого никогда ничего не слышал. — Их власть идет от денег и власть имущих друзей — людей или атэнцев. В глазах приличного общества ши они не более чем шлюхи. Поэтому ему доставляет несказанное удовольствие видеть меня таким.