— Еще… — прошептал он, с трудом открыв глаза. Лицо Акитры казалось расплывчатым пятном. — Акитра, пожалуйста.

— Твою мать, Джек. — В голосе того слышался страх. — Твои глаза… они красные.

— Плевать! — Джек стиснул зубы. — Акитра, просто дотронься до меня, пожалуйста! — Он мог бы отстраниться, прервать заклинание, но откат будет ужасен, а Акитре так легко было бы помочь.

Джек вскрикнул, когда вторая ладонь скользнула под трусы, стиснув член, и сила айнавана окатила его волной, густой и пьянящей, но не болезненной, не невыносимой. Джек выгнулся ему навстречу, впитывая эти прикосновения, и всхлипнул от облегчения, когда энергия снова потекла из него, восстанавливая ребра Акитры.

Действие чар прекратилось, и Джек вобрал магию обратно, затолкав поглубже в себя.

— Спасибо, — выдохнул он, повалившись на грудь Акитре, и, обняв того обеими руками, уткнулся лицом ему в шею. Он все еще ощущал, как внутри пульсирует леденящая сила, пытаясь вырваться, проделать дыру в его душе. Джек содрогнулся, борясь со слезами, и еще крепче вцепился в Акитру. Какой же он кретин. Как можно быть таким неосторожным? Если бы не Акитра… об этом даже думать не хотелось.

Он вдруг осознал, что обнимается с Акитрой, который так и не вытащил руки из его штанов, продолжая сжимать его член. Джек выпрямился, залившись краской, и опустил глаза, чтобы не смотреть в лицо Акитре.

— Прости. Твои ребра оказались сломаны, и понадобилось больше энергии, чем я думал, и… и…

Тот поцеловал его. Джек отшатнулся и изумленно, с бешено колотящимся сердцем уставился на него. Какого… зачем… Джек никак не мог даже закончить эту мысль — голова шла кругом. А потом Акитра вытащил руку, которая оставалась между его джинсами и трусами, но оставил ту, что сжимала член. Джек опустил голову, поднял снова, изучающе вглядываясь в глаза Акитры и читая в них какую-то болезненную, отчаянную тоску, невыраженную жажду, которую слишком долго оставляли без внимания. Джек открыл рот, еще не зная, что собирается сказать, но так и не найдя слов, наклонился вперед и прижался губами к губам Акитры.

Тот замычал ему в рот, медленно лаская его член одной рукой, а другой — обнимая за талию и притягивая ближе. Ладони Джека обхватили лицо Акитры, зарывшись кончиками пальцев в мягкие перья волос — скользкое алоэ холодило кожу. Продолжая дрочить ему, второй рукой Акитра принялся гладить его ягодицы. Ни один из них не проронил ни слова, тишину нарушали только приглушенные стоны и хриплое дыхание.

Джек заскулил, задрожав, когда пальцы Акитры скользнули между его ягодиц и потерли вход в его тело. Он не привык, чтобы его трогали без смазки или хотя бы слюны, но не то чтобы было больно. Он поерзал на коленях Акитры и опустил руку, потерев член Акитры сквозь штаны. Тот всхлипнул, скользнув губами от губ Джека к его подбородку, целуя и покусывая его горло, осторожно всасывая кожу, сжимая ее зубами, оставляя метки…

Внезапно до Джека дошло, чем он занимается… и с кем. Он вскочил, оторвав от себя руки Акитры, и на подгибающихся ногах отступил к двери.

— Какого хрена ты делаешь? — спросил он скорее себя, чем Акитру.

— Это называют прелюдией, — отозвался тот со смешком, откидываясь на кровать и поправляя член у себя в штанах.

Джек нервно пригладил руками волосы и отвернулся — во рту пересохло, под ложечкой засосало. Что он тут вытворял? Заклинание сработало, а он все равно… Он вспомнил, как ладони Акитры скользнули ему в трусы, трогали его, как эти мягкие губы прижимались к его губам, искусный язык исследовал его рот… Джек разочарованно зарычал и направился к двери.

— Джек, подожди, — позвал Акитра, и он замер, не отнимая пальцев от ручки.

— Что? — наконец спросил он.

— Не забудь это! — Джек оглянулся и увидел, как Акитра осушает кружку с чаем и, поморщившись, делает шаг вперед и протягивает ее Джеку. — На вкус как сгнившее сено, — пожаловался он, вытерев рот тыльной стороной ладони. — В следующий раз добавь сахара.

Джек схватил кружку и, вылетев в коридор, захлопнул за собой дверь. Как будто мало у него было проблем до этого, не хватало еще начать ухлестывать за Акитрой. Если его член еще хоть раз встанет не на того человека, придется себя кастрировать.

Глава 53

Слава Маэле, когда Джек вернулся в комнату, Майка крепко спал. Чтобы объяснить, почему он так зол, потребовались бы силы, которых у него не было, к тому же Джек и сам не знал наверняка. Сосаться с Акитрой не преступление. Глупость, но не преступление. Правда они же не просто сосались. По крайней мере Джеку так не показалось. Упав на стул, он опустил голову на руки — лицо Акитры, исполненное отчаянной тоски, стояло перед глазами, словно фотография.

Акитра поцеловал его. Просто очередная игра фэйри, или это действительно что-то значило? Может, Джек видит больше, чем есть на самом деле? Он вздохнул и откинулся на спинку — стул скрипнул. Вряд ли в книге есть глава об этом. Да и поведение Акитры невозможно подбить под общие правила. Он и свои-то не соблюдал. Внезапно Майка показался Джеку не таким уж и сложным.

Майка…

Джек взглянул на спящего фэйри и устало потер лицо. Его пирсинг был символом запретного чувства, которое он испытывал к Акитре, запретного, только потому что Майка считал себя недостойным любви Акитры. Джеку вдруг стало жаль обоих. Если бы только он мог хоть что-нибудь сделать — целитель в нем любил исправлять несправедливости — но если ему действительно удалось бы заставить этих двоих забыть о своих глупых культурных предрассудках, что осталось бы у него?

Маги постоянно ввязывались в полигамные отношения, но нигде Джеку не попадалось, чтобы такое же писали о фэйри. Сумеет ли он отступить и просто смотреть, как Акитра уводит того, в кого он влюблен? Джек снова перевел взгляд на мирно спящего Майку — тот лежал на боку, лицом к стене, завернувшись в плед до самого подбородка — и вдруг вспомнил, какими пустыми и плоскими были воспоминания о нем, будто что-то увиденное во сне. Что это значило?