Глупости неотступно следуют за нами по пути взросления, уменьшаясь в масштабах и количестве по мере становления личности. Кому-то хватает одной подсказки судьбы, а кому-то приходится напоминать дважды, чтобы уберечься от несчастья и беды. Некоторые из-за скудности ума наступают на одни и те же грабли постоянно, отравляя жизнь не только себе, но и тем, кто ни в чём неповинен, своим близким и друзьям, – но и они способны приносить пользу обществу и жить в мире. Но есть типажи, смыслом жизни которых является лишь принесение страданий другим, – они действуют посредством физической силы, поэтому, чтобы держать их в узде необходимо спускаться на их безмозглый уровень и общаться на их скудном языке насилия.

Я отношу себя к человеку, оступившемуся по мелочи ни раз, но единожды непростительно скверно. Моему поступку есть объяснение, оно примитивно и жалко, но главное, я осознал ту роковую ошибку и готов хоть как-то загладить свою вину. Он относится к самому мерзкому людскому типу, действующему по зову низменных чувств, по зову животных инстинктов. Он совсем не заботится о благополучии ближних, переживая лишь о собственной жалкой натуре. Эта тварь непростительно долго ждала последнего урока, и совсем скоро час расплаты произойдёт. Теперь мной движет не личная обида, что направляла меня тогда. Теперь я желаю восстановить справедливость, я готов отдать в жертву себя, чтобы хоть как-то облегчить жизнь ей, чтобы хоть как-то унять её страхи. Всем станет только легче, если эту мразь вычеркнут из списка живых.

Было около пяти вечера. На улице продолжала стоять яркая летняя погода. Судя по застывшей зелени деревьев, установился полнейший штиль. Из-за жары окутавшей город соблазнов, комнатный кондиционер работал непрестанно, на полную катушку, создавая столь спасительную прохладу. После вкусного обеда я вернулся в спальню и попытался отгородиться от насущных сует сном, но тщетно, – мысли, что так активно роились в голове, не позволяли совершить задуманное. Чем больше я размышлял о дальнейшем, тем больше появлялось сомнений и оправданий, тем сильнее был страх о своём будущем. Но я стоически отвергал искушение сдаться и поднять белый флаг. Соблазн вспомнить настоящее и заново выстроить уже созданную новую жизнь был силён, но мучительная жажда мести была сильнее.

Всё это время Марина провела на кухне, копаясь в ноутбуке и отвечая на телефонные звонки, судя по тону девушки, они носили деловой характер. И вот наступил момент, когда она появилась в спальне и прошла вглубь, к гардеробному шкафу. Движения её были свободны, вероятно, она совершенно не чувствовала неловкости, в противовес мне, затаившему дыхание при виде красивой девушки. Она без лишних ответвлений принялась снимать с себя тронутую дневной жарой уличную одежду, и в один миг её прелестный профиль предстал передо мной в одних трусах. Всё происходило настолько стремительно, что я не успел осознать щекотливость ситуации и вовремя отвести взгляд. Когда же всё-таки румянец стыда тронул мои щёки, и я учтиво увел взгляд в сторону, то в уме зародилась мысль, проясняющая её раскованность – девушка совершенно не подозревала, насколько критична потеря памяти её супруга.

Тревожное дыхание восстановилось, когда она прикрыла наготу. Я боковым зрением разглядел смутное женское очертание в светло-красном комплекте белья, состоящем из просторной майки и мини шорт.

– Максим, – раздался её воздушный голос.

– Что? – прокашлявшись, ответил я так, словно меня только что уличили в чём-то постыдном.

– Может быть, посмотрим вместе фильм?

– Фильм? – из-за скованности переспросил я.

– Ну да. Почему бы и нет. Мы давно так не проводили время, а ведь нам было очень здорово в те моменты. Ты помнишь?

– Конечно, помню, – неуверенно и практически по слогам произнёс я.

– И секс затем был отличный… – она взяла паузу. – Ну, так что?

Я буквально физически ощутил, как мои зрачки молниеносно расширились после провокационных для моего либидо слов. Продолжая стоически игнорировать девушку взглядом, я ответил, как казалось мне, после раздумья длиною в вечность:

– Не знаю, – промямлил я. – А фильм интересный?

Она разочарованно усмехнулась.

– Вроде, интересный.

– Тогда я не против посмотреть его.

Если бы кто-то третий присутствовал при нашей беседе, то его бы наповал поразила нелепость голоса и скудность эмоций парня, что с напускным интересом изучал стену спальни, предпочтя то грустной молодой девушке, испытывающей самые тёплые любовные чувства к этому подлецу.

Она присела на кровать вплотную ко мне и нежно коснулась моего предплечья.

– Максим, посмотри на меня, – тихо произнесла она.

Я повернулся угловато и резко. Когда её милое личико предстало передо мной в волнительной близи, то стал отчетливо заметен тоскливый блеск её голубых глаз.

– Всё очень плохо? – беспокойно спросила она, наверняка, боясь получить страшный для себя ответ.

– Нет, – соврал я.

– Ты меня помнишь? – шёпотом произнесла Марина, так тихо, что смысл фразы пришлось прояснять по движению её алых губ.

– Да, – снова раздался обман, который дался мне нелегко.

Девушка через секунды раздумья, которое сопровождалась пристальным изучением моих глаз, улыбнулась и приятно, так по массажному, сдавила плоть моей руки. Её губы в момент изгиба были очаровательны и желанны. Я точно уверен, что тот муж, кому достанется её радушие и ласка, станет безмерно счастливым и влюбленным человеком.