Прикосновение её руки было тёплым и приятным – оно произвело успокаивающий эффект. Девушка присела передо мной на корточки и в молчании, взволновано вглядывалась в мои глаза. С одной стороны, это выглядело абсурдным, а с другой – было чрезвычайно милым, в её плавных движениях и мимике лица ощущалась преданность, другого слова не подберёшь.

– Всё позади. Ты больше не один, я с тобой, – первое, что сказала она, нежно поглаживая мою руку.

Сила таких простых слов повлияла моментально, я почувствовал себя под защитой хрупкой внешне и благородной и мужественной внутри, как безошибочно показалось мне тогда, женщиной.

– Поехали домой, – мягко сказала она, поднявшись и аккуратно потянув меня за руку.

Наивная детская доверчивость завладела парнем, что какие-то минуты назад переживал о вещах иного порядка, о безумных вещах. Повстречав её впервые, я поверил ей, как будто знал всю жизнь. Что уж здесь юлить, при виде её заботы я потерял дар речи, и если бы в тот момент она увлекала меня на страшную погибель, то воспротивиться и отпустить её нежную ручку не хватило бы духу. Эта девушка явилась как спасение, как панацея, но к сожалению невечная, она затушила пожар, бушевавшей в моей душе, лишь на время, ровно до того момента, когда самообман вскрылся, и боль снова заполнила мой внутренний мир.

Мы вышли из здания на ярко освещённую полуденным солнцем улицу. Шумный и пугающий город слегка привел меня в чувства. Люди в пешеходной зоне, а чуть дальше по дороге гулкий автотранспорт, стремительно проносились перед моими глазами, создавая иллюзию запрограммированной компьютерной игры. А панорама многочисленных жилых домов и необычного вида зданий поражали воображение. Мы спустились с крыльца и пошли поперёк всеобщему движению к автостоянке, где через секунды оказались перед чёрной машиной. Сейчас мне легко судить о марке автомобиля, но тот я смыслил скудно об этом, и посему перед ним предстал просто солидный внедорожник, в который затем он без доли опаски погрузился на переднее пассажирское сиденье.

Дорога «домой» для неё проходила в беспокойной обстановке под аккомпанементы радио, где по воле случая крутились только грустные песни на иностранном языке. Марина хоть и отличалась водительской аккуратностью, но, тем не менее, позволяла кидать взволнованные взгляды в мою сторону, при этом приговаривая, что скоро мы будем дома, и всё будет хорошо. Нежность девушки прекрасно перекрывала губительную действительность, где я оказался в «незнакомом» городе с «незнакомыми» людьми. Не знаю, имел ли я тогда право сравнивать её с чем-то неземным, но, всё же, она показалась мне прекрасным, инородным элементом на этой прогнившей планете.

Минут через пятьдесят мы свернули с многополосной дороги на менее презентабельную и через какое-то время заехали во двор новенького жилого комплекса, дома которого высоко вздымались к небу, что вызвало у меня на крохи времени живой интерес.

Место для парковки нашлось без труда. Перед тем как покинуть машину Марина с долей осторожности поинтересовалась у меня:

– Ты помнишь куда идти?

Я медлил, боясь ответить ей, боясь почему-то подвести её.

– Нет, – всё-таки произнёс я.

Её красиво вырезанные глаза печально заблестели. Она тронула мою руку, и хотела что-то сказать дрожащими губами, но тщетно. «Идём» – словно поманила она меня грустной улыбкой наружу.

Во дворе, было намного уютней, чем там, у парадных дверей офиса. Единственным нарушителем спокойствия был дивный смех и радостные голоса, что доносились с детской площадки, расположенной по центру подобного овалу жилого массива. Здесь создавалась такая атмосфера, что в иные моменты я бы с удовольствием присел на лавочку где-нибудь в тени деревьев, закрыл глаза и просто, без всяких ненужных прикрас предался раздумьям о тех вещах, что подогревали бы мой интерес к жизни в гармонии. Но не судьба. Как раз она двигала меня в другом направлении – в направлении беспокойства, волнения и страха, в направлении мести.

Мы зашли в подъезд. На входе сидела консьержка – милая бабуля, которая поприветствовала нас. Тут было чисто и опрятно, ремонт выглядел приятным для глаз. На 25 этаж мы поднимались на панорамном лифте, – по мере нашего «взлёта» открывался изумительный вид на крохи гигантской Москвы с её красотами и безобразием в одном флаконе.

Когда Марина открыла квартирную дверь и прошла внутрь, я без сомнений последовал за ней. Меня до сих пор не отпускало чувство всецелого доверия к ней.

– Ты проголодался? – ласково поинтересовалась она, после того как разулась и поставила туфли на обувную полку.

– Да, – тихо ответил я. – И могу я выпить воды?

В других обстоятельствах люди поощряют ту вежливость, с которой пожаловал гость, радушной улыбкой и словами из правил этикета, но этого не произошло сейчас, ведь я не мог являться гостем по определению в своей собственной квартире. Поэтому девушка повела себя иначе. Хоть она и в открытую постаралась не показать своего расстройства, но следы очередной печали аккуратно коснулись черт её красивого лица.

– Да, конечно, – подыграла она. – Сейчас принесу.