Шрифт:
– Нет! – истерически вскричал я. – Ничего я не заслужил, пока эта тварь… – и тут я осёкся на полуслове.
– Что эта тварь? – как-то с подозрением спросила Марина.
– Да ничего. Просто я устал и несу всякий бред.
– Да уж. Денёк сегодня был не из лёгких для всех.
Зависла неловкая пауза. В тот момент я обдумывал, как бы быстрее отгородиться от этих неприятных разговоров и избавиться от неё. Но Марина, в свою очередь, наверняка, была не согласна с моими размышлениями.
– Ты не помнишь только меня? Или ещё что-то забыл? – поинтересовалась она.
– Не знаю, как там всё устроено в моей голове, – медлил я с ответом, тщательно взвешивая каждое слово, – но из неё вылетела не только ты.
В целях предотвращения очередного женского нервного приступа, я решил, ответить витиевато, решил, что Марине не обязательно знать правду с её пугающими масштабами.
– А что ты ещё не помнишь? – настаивала она.
– Как я могу это знать, если я об этом не помню.
– Согласна, – мелодично посмеялась она. – Я спросила какую-то глупость.
Снова возникла пауза. Я увёл взгляд в сторону, и всем своим видом показал, что не настроен на дальнейшую болтовню по душам. И это было ошибкой, – я упустил тот роковой момент, когда девушка стала приближаться. Её манёвр был стремительным. Когда же сознание того пришло, было уже поздно предотвратить поцелуй. Она коснулась рукой моей щеки и легко повернула к себе мою голову. А после её мягкие губы обнаружили застывшие мои. Я оторопел от подобного поворота. Дальше девушка буквально набросилась на меня, и придавила своим горячим телом к кровати. Она лихорадочно целовала теперь не только губы, но и остальные части лица, облизывала мочки ушей, спускалась к шее, а её руки не удовлетворились поглаживанием моих волос, но и позволяли себе трогать то, чем позволено владеть только самым близким – любовникам.
– Не нужно, Марина, – натужно сказал, оперевшись руками в её голенькие плечи.
Девушка меня словно не слышала, она продолжала свои завлекательные упражнения, доставляя мне тактильные удовольствия.
Вторая попытка по избавлению от неё была гораздо убедительней. Я оттолкнул девушку, применив ровно такую силу, чтобы никоим образом не ранить её женской гордыни.
– Марина, пожалуйста, прекрати, – неохотно сказал я, ведь мой случай прекрасно подходил под утверждение «и хочется и колется».
На какие-то мгновения девушка замерла, возвысившись надомной так, что кончики её пахучих волос ниспадали мне налицо. Но затем снова потянулась губами к моим губам. Я отвернулся. И для неё это стало большим аргументом прекратить нежность, чем применённая мной ранее физическая сила. Она неспешно слезла с меня и расположилась в относительной близи, подложив под себя ноги.
– Извини, я не хотела сделать тебе неприятно, – старалась она говорить взвешенно, но обида просачивалась сквозь искусственно выверенные слова.
– Нет-нет, – увидев её разочарование, сказал я. – Дело совсем не в этом. Ты очень красивая, любому было бы приятно твоё внимание. Просто мне как-то не по себе от всего этого.
– Я понимаю, – сказала она, трогательно опустив взгляд. – Ты завтра уезжаешь, и ты не говоришь, когда вернёшься. Вот я и подумала, что немного моей любви тебе как-то поможет вспомнить меня. Прости, я поступила эгоистично… Кстати, ты помнишь, что у тебя завтра поезд в десять вечера?
– Да.
– Ну конечно! Это ты помнишь, а меня забыл, – вздохнула она.
– Нет, ты неправильно всё поняла. Про поезд я узнал из того блокнота, – я указал рукой на комод, где тот и благополучно покоился. – Там я узнал и о тебе, но, к сожалению, по-настоящему вспомнить не смог.
– Ничего страшного, – печально сказала она. – Ещё есть время. Обязательно вспомнишь. Не сомневайся.
Я по-доброму усмехнулся:
– Я буду стараться.
– А теперь давай спать, – мило улыбнулась Марина.
Она поднялась с кровати и попросила сделать меня тоже самое, чтобы приготовить постель ко сну.
Всё было сделано быстро. Я не без доли робости разделся до трусов и залез под одеяло. Через минуту ко мне присоединилась и она.
– Сладких снов, Максим, – нежно произнесла она, ровно в тот момент, когда её холодные пальчики ног коснулись моей икроножной мышцы. То место молниеносно покрылось гусиной кожей не от холода, а от тактильного наслаждения.
Глава 5
Она буквально слилась со мной, закинув ногу и обняв рукой. Я ощущал её мерное дыхание шеей, к которой она прижималась губами; я заворожено чувствовал, как легко вздымается её упругая грудь при каждом вздохе. Если бы не обстоятельства, обрушившиеся на мой рассудок, то это утро смело можно было бы причислить к идеальным, к тем, вспоминая которые, твои губы неосознанно будут расплываться в тёплой улыбке. Данность того, что к тебе кто-то без остатка верен, придаёт духовных сил, куража и героизма, – ты становишься непобедимым, ведь как можно повергнуть в смятение человека, который уже получил главный выигрыш в жизненной лотерее – её любовь и преданность. Утреннее единение двух влюбленных гремучая смесь, заставляющая жить в гармонии и счастье долгие годы, жаль, что эта история совсем не про меня.