— Конечно, — ответил я. — Кидают монеты, чтобы выбросить нужную комбинацию. Кто выиграл — тот победил.

— Когда ты кидаешь монету — ты не знаешь, что выпадет, — Соксон задумался. — Но ты знаешь, что выпадет или аверс, или реверс. Зная «варианты», ты можешь всех удивить — назвать точную комбинацию, и такая и выпадет.

— Ага.

— А алхимики, похищая солдат, можно сказать, бросили сразу десять монет. И предложили ровно ту грань, которая выпадет.

— То есть бой мог идти совсем иначе?

— Мог! Но беда в том, что они угадали! И даже показали этот вариант вам. Почему?

— Почему, мастер?

— Потому что знали, что будет? Просчитали вас, нас — всех? И графа Кадли просчитали? А может, исход поединка был неважен? Может быть задача была другой — задержать вас? Считай, ошиблись-то в какой-то мелочи — вы вернулись быстрее, чем планировалось. Но они исправятся, не сомневайся. Поэтому в ближайший месяц вам надо заканчивать свою службу здесь.

— А если граф?..

— С графом я разберусь. Для того в Мобан и еду. Вас отпустят. А дальше пускай новых бойцов пытаются просчитать. Никому тут нельзя работать слишком долго — а вы уже здесь очень давно. К худу ли, к добру. Ну да ладно. Пора мне работать, да и тебе к своим возвращаться.

— Да, мастер.

— А с пленником попытаемся пообщаться… Что станет известно — я расскажу.

От мудреца я уходил в глубокой задумчивости. Всё никак не шли из головы мысли о забытой дороге. Конечно, рядом с мудрецом я научился изображать крайнюю заинтересованность, но вот объяснения его далеко не всегда понимал. И в этот раз не понял почти ничего: как можно открыть дорогу, которая существует всегда, и что это за мир кошмаров? Почему такая плата? И с объяснениями про солдат я не понял ничего — вот совсем ничего. Переместиться во времени? А это как? И если это всего лишь точный просчёт, то как алхимики смогли показать будущие события тогда, осенью?

Иногда мне казалось, что я привык к вопросам без ответа. На самом деле, это было не так. Потому что как показала моя очень короткая жизнь — такие нерешённые вопросы нередко приводили к не самым приятным последствиям. И в этот раз где-то внутри крепла уверенность, что раз вопросы накопились — то и ответы мне придётся узнать на собственной шкуре. Лишь бы удалось уйти из посёлка — это уже становилось навязчивым желанием.

Казарма встретила меня тишиной и сосредоточенностью. Те, кто был на ногах, ухаживали за теми, кто пока ходить не мог. Да и те, кто был на ногах — передвигались неторопливо и аккуратно. Я сам временами морщился, делая неосторожный шаг на раненую ногу. Дополняла картину накатывающая времена слабость, когда хотелось срочно куда-нибудь сесть и отдохнуть.

— Шрам! Хватит по делам бегать! — подкравшаяся Пятнашка заставила меня вздрогнуть. — Живо в штаб и отлёживайся!

— А сама-то, сама! — не удержался я.

— Я оказалась вчера самым удачливым счастливчиком! — Пятнашка взяла меня за руку и потянула в сторону штаба. — Мне можно!.. Да идём же!..

Я позволил себя увести, но никак не мог отпустить саму Пятнашку. Стоило за нами закрыться двери, как я решительно зажал девушку в угол, и все возражения запечатал поцелуем.

— Дурак, — сказала Пятнашка, высвободившись. — А вдруг войдёт кто-нибудь?

— Сделает вид, что ничего не видел, — ответил я, вызвав улыбку. — Слушай, есть у меня один вопрос, но поделиться не с кем…

— Почему? — удивилась Пятнашка, усаживаясь за столом.

— Потому что ты мне сама подобным сказала не делиться, — ответил я. — Но тут, честно говоря, всё зашло слишком далеко.

— Ладно, давай, — согласилась девушка.

— Мне снятся сны…

— Да иди ты? — ну не могла Пятнашка не воспользоваться паузой.

— Да, — я улыбнулся. — Но они… В общем, слушай…

И я пересказал ей сны про Стефана Катуавра и описал свою встречу с другим собой на забытой дороге. Не то чтобы рассказывал всё с подробностями, но отдельно указал на чуждость того, что мне снится.

— Я бы списал всё на богатую фантазию, — признался я. — Но сон уже прорвался в этот мир… Может быть, есть какие-то средства?..

— Нет, — Пятнашка придвинулась поближе ко мне и пристроилась под боком. — Шрам, это плохо… На самом деле, плохо… Мы не должны помнить. И нам не должно сниться. Тебе придётся как-то скрывать всё это от окружающих. Хотя бы пока ты не станешь вэри… Знаешь, может быть, стоит рассказать это при случае Скаэну или Эл-оли? Они хорошо к тебе относятся… И вряд ли сдадут.

— У других такого не бывает?

— Нет, только какие-то очень смутные образы — урывками, — Пятнашка поморщилась. — Я очень осторожно узнавала у других ааори, но там, где могла надеяться на откровенность — везде было одно и то же. Все видят только смутные образы. Даже наши знания — они как будто сразу в голове. Твои сны — это нехорошо. Слишком ярко, и ты ещё и запоминаешь их…. Правда, плавали по морю? Прямо на глубине?..

— Да, представляешь. Даже воевали там. И ничего не боялись.