На самом деле, Мари вообще не думала о Рэе. Она была захвачена приключением, опасностью и… Эмброузом. Теперь он поглощал каждую ее мысль. Предательство Рэя было лишь незначительным уколом в ее сердце — Эмброуз был причиной того, что оно билось.

Может быть, это слишком рано. Может быть, это иррационально. Может быть, это неправильно. Но разве Мари должна была заботиться об этом? У нее был мужчина, который заботился о ней, новый старт в жизни и чистый лист. Взять ситуацию под контроль и, наконец, обрести счастье в своей жизни было бы для нее самым лучшим.

Именно этого хотела бы от нее ее мать и отец. Они никогда не любили Рэя. Они терпели его ради нее, но не приветствовали. Он был слишком скрытным, слишком зажатым. Однажды мать предупредила ее, чтобы Мари не связывалась с кем-то, кто ей не понравится, и это обернулось тем, что Мари неделями не разговаривала с матерью.

Но не потому, что ей этого не хотелось. Именно Рэй держал ее вдали от семьи. Говорил ей, чтобы она дала им время, убеждал ее просто положить трубку и перестать думать о них.

Это вызвало болезненный раскол в ее семье. Братья перестали с ней разговаривать, отец не писал ей сообщений, а мать даже не пыталась заговорить с ней.

Она знала, что ее родители одобрили бы Эмброуза. Красивый, сильный, верный, идеальный, отлично целуется и с волшебными руками… Она вздрогнула, поймав последнюю мысль. Мари знала, что ее мать более чем одобрит Эмброуза. А если они с родителями поссорятся, он не позволит ей молча страдать. Он заставит ее разобраться с ними.

Так же, как Атлант разбирался со всем остальным. Если у Эмброуза и были проблемы, он их исправлял. Он не бросал других и уж точно не лгал. Он легко мог оставить ее в пещере. Ему не нужно было превращать ее в русалку, мириться с ней или позволять ей ходить с ним повсюду. Он не должен был защищать ее и рисковать своей жизнью ради нее.

Но он сделал это.

Когда девушка впервые увидела его в пещере, его лицо было жестким, как будто он никогда в жизни не улыбался. За то время, что они провели вместе, произошли разительные перемены. Он не только вздыхал, улыбался или смеялся над ней. Он позволил ей прикоснуться к себе.

После всего, что с ним сделали в той пещере, он дал ей права, которые, как она подозревала, никогда бы не дал снова другому.

Звук приглушенных голосов вывел ее из задумчивости.

В нескольких метрах от нее стояли два охранника. Их плечи были покрыты доспехами, и у обоих в руках было длинное острое копье.

— Никогда не думал, что этот ублюдок вернется сюда снова, — сказал тот, что слева. Его голос был полон отвращения.

— Не понимаю, зачем Каю понадобилось защищать его, — пробормотал правый.

— Это не имеет значения. Х'Сай посадит его в тюрьму в мгновение ока.

— Завтра мне придется уехать, чтобы присутствовать при казни. Этот ублюдок убил мою сестру — я буду наслаждаться каждой каплей крови, которая хлынет из его мертвого тела.

Мари прикрыла рот рукой, заглушая вздох.

Какие ублюдки. Гнев вспыхнул в ней, и вода загудела вокруг нее, нагреваясь от ее эмоций.

— Я…

Еще один голос донесся из коридора, чуть дальше, оборвав ее.

— Д'Мари?

Она замерла.

Затем медленно повернулась с невероятно милой улыбкой на лице.

— Да?

— Разве вам не было приказано оставаться в этих покоях?

Она встретилась взглядом с охранником, который поймал ее. Те двое, что стояли перед ней, обернулись с бледными лицами и широко раскрытыми глазами.

— Мне нужно было побыть одной, — неопределенно ответила она. Почему они ее еще не увели? Казалось, весь дворец слышал об их прибытии — и никто из них не был рад этому. Девушка заставила себя не реагировать на слова, сказанные двумя охранниками, которые говорили об Эмброузе.

Взгляд нового охранника скользнул по ее хвосту, потом по лицу, но прошел мимо. Как будто он не хотел смотреть прямо на нее.

Ее медленно осенило, и она почти улыбнулась. Значит, они действительно считали ее какой-то богиней.

Эмброуз велел ей вести себя равнодушно и безразлично. Так ли обычно поступают боги? Она никогда не встречала ни одного из них и не слышала о них — это очевидно — поэтому последовала совету Эмброуза.

Мари скрестила руки на груди, выгнув бровь.

— Я уже ухожу.

Она повернулась на хвосте, ожидая, что они просто отпустят ее.

Но, конечно, все было не так просто.

— Д'Мари, король выразил желание, чтобы вы остались в своих покоях. Церемония скоро начнется, и тогда вы сможете выйти. Мы… не хотели оскорбить вас во время разговора.