на твоём лице, потому что т

ы т

олько ч

то п

еревела н

овые с

лова.
– О

н прочистил г

орло.

– Вот, например. Tumi Amar jeeboner dhruvotara.

Она склонила голову набок, размышляя над этой фразой.

– Это не индийский.

– Бенгальский. Это означает - "ты яркая звезда моей жизни" на бенгальском языке.

Сладкие слова были наполнены разочарованием, а не нежностью. Костяшки его

пальцев хрустнули.

– Очевидно, я приберег одну, для правильного утра.

От сильной боли в сердце, она затаила дыхание. Он любил её. Он действительно

любил ее. Кристиан выругался и снова принялся расхаживать по к

омнате, сжав р

уки в

кулаки.

– Но теперь у нас н

икогда н

е б

удет п

равильного у

тра. Т

ак ч

то д

а, я

з

ол. Я ч

ертовски з

ол

на себя за то, что каким-то образом потерял и тебя, и Фредерика навсегда. И мне

очень, очень, очень хочется что-нибудь удалить. Он резко остановился, глядя на ряд

посуды, и она запаниковала. Если он ударит кулаком по этой полке, шум будет

ужасным.

– Подожди.
– Она выскочила из-за прилавка.
– Бей сюда.

В углу лавки сидел мягкий манекен в пестром муслиновом платье и широкополой

соломенной шляпе. Брайты использовали его для п

оказа н

овейших т

оваров. В

айолет

схватила манекен за талию и повернула его на роликах.

– Продолжай, - сказала она. - Делай что хочешь. Какое-то мгновение он наряженно

смотрел на платье сверху вниз. Вайолет отодвинулась в сторону, её шею п

оказывало

от дурного предчувствия. Его гнев ощущался даже на другой стороне магазина.

Наконец, он поднял кулак и нанес яростный, стремительный удар - только для того, чтобы оставаться в последний момент. И опустил свой кулак.

– Я не могу, - сказал он поморщившись.
– Я не могу ударить женщину.

Вайолет рассмеялась.

– Нелли не настоящая женщина.

– Так у нее есть имя? Отвернувшись от манекена в одежде, он вскинул руки вверх.

– Это уплотнение. Всё, что нужно, чтобы наносить метательные удары.

Он упёрся обоими кулаками в прилавок и склонился над ним, прижавшись лбом к

полированному дереву. Из его груди вырвался стон невыносимой боли. Вайолет не

могла спокойно смотреть, к

ак он с

традает. С

лезы выступили у

н

ее н

а г

лазах, когда она

подошла и положила руку ему на плечо.

– Кристиан, мне очень жаль. Мне очень, очень жаль. Я знаю, как сильно ты его любил.

– Я никогда не говорил ему об этом.

Она погладила напряженные мышцы его шеи, провела пальцами п

о тяжёлым л

оконам

волос на затылке.

– Он все знал. Конечно же, он знал.

– А ты не знала.
– О

н поднял голову.
– М

не с

ледовало с

казать т

ебе, Вайолет. Я

д

олжен

был говорить вам обоим, каждый день.

По её щеке скатилась одинокая слеза.

– Теперь я знаю.

Он схватил её в объятия. В слабом свете его глаза были полны безумных эмоций.

– Неужели ты так думаешь? Вместо ответа она поцеловала его. Обхват в обеими

руками его шею, она притянула его голову вниз, чтобы поцеловать в подбородок, в

скулу, в бритвенно-тонкий шрам на шее. Она даже поцеловала неровный изгиб его

дважды сломанного носа. А потом его губы нашли ее. Горячий, отчаянный. Его руки

обвились вокруг её талии, когда они целовались, е

го б

ольшие р

уки с

жимали в к

улаках

её платье. Её груди сжались и болели, прижимаясь к его твердой груди. Она хотела, чтобы он вечно так её держал - так крепко, чтобы не было места для секретов. Его

поцелуй был яростным, интенсивный, наполненный всей страстью, с которой он

всегда жил. Он целовал её так, словно она было его жизнью, и это единственное

время, которое они могли бы провести вместе. И она целовала его так же, ничего не

скрывая. Сегодня вечером Вайолет не будет застенчивой. Она не спрячет ни одной

своей эмоции и удовлетворит все свои желания. Она хотела ласкать, исследовать и

обладать каждой частичкой его тела и души. Их осветил луч света, идущий из-за