Тут замечаю, что почти во всех окнах дома Тайлера горит свет, освещая улицу.

— Везде горит свет, — шепчу я Мариссе.

— Да, и что?

— А то, что… он может быть тут.

— Неа. Я видела его прямо перед тем, как уехать. Он был у Изабеллы, доставал какого-то бедного младшеклассника с пирсингом в губе.

— Но … почему везде горит свет?

— Ммм, потому что его родители дома? — предполагает подруга. — И их явно не волнует то, какой углеродный след они за собой оставляют. Пошли.

Она пересекает лужайку, направляясь к торцу дома, где, по словам Купера, должно быть открыто окно в подвал. Я следую за ней, но… здесь жутковато.

И темно. В городе это не наводило такой страх, потому что нас окружали люди. Да, некоторые из них подозрительные, но все-таки живые люди. А здесь просто… ничего. Кроме темноты. И сверчков.

Ладно, может Тайлера и нет дома, но вдруг кто-нибудь выскочит прямо на меня? Не обязательно кто-то из «318»? А убийца или маньяк, который прячется в лесу в ожидании жертвы? Тут нет леса, но на заднем дворе Тайлера полно деревьев и укромных мест для сумасшедших. Как бы не оказалось это неудачным стечением обстоятельств. Маньяк/убийца, с нетерпением ждущий день, когда я попытаюсь вторгнуться в дом Тайлера.

— Эй, — шепчу я. — Ты уверена, что это хорошая идея?

— Хочешь, чтобы твой блокнот пошел по рукам? — спрашивает Марисса.

— Нет, — отвечаю я. — Они не пустят его по рукам, если я выполню все их требования.

— Откуда тебе знать?

Марисса опережает меня на несколько шагов и, оглядываясь, бросает на меня многозначительный взгляд. Боже мой! Об этом я даже не подумала! Нет никакой гарантии, что «318» действительно это прекратят. Я могу выполнить все их требования, но они все равно выложат содержимое блокнота в интернете. Единственный реальный способ убедиться, что все секреты останутся в безопасности, — вернуть блокнот.

— Вон оно, — шепчет Марисса.

Подруга указывает на окно в подвале, которое, как и сказал Купер, приоткрыто. Совсем чуть-чуть — так, если не знать, то можно даже не заметить. Полагаю, в этом все дело. Родители Тайлера и/или воры даже не знают, что туда можно влезть, если захотеть.

На окне нет решетки. Марисса наклоняется и толкает окно, которое легко открывается. Я достаю телефон из кармана и освещаю экраном подвал. Под окном стоит черный складной стул. Опять же, как и сказал Купер.

— Эта штука не выглядит прочной, — с сомнением протягиваю я.

— О, я тебя умоляю, — фыркает Марисса. — Если этот стул выдержал Эрика Партриджа, то нас и подавно.

Эрик Партридж один из лучших друзей Тайлера. Наверное, он весит больше ста двадцати килограммом. Однажды на физкультуре, когда мы занимались лазаньем по канату, Эрик начал взбираться по нему, и вся конструкция не выдержала и упала.

— Не думаю, что Эрик Партридж пользуется этим стулом.

Живот сводит судорогой при мысли, что мы действительно собираемся пробраться в подвал Тайлера. Разве это не считается взломом с проникновением?

— Нас не поймают, — успокаивает Марисса, будто читая мои мысли. — И никто не услышит. Мы заберемся внутрь и выберемся обратно.

— Хорошо, — неуверенно соглашаюсь я.

— Я пойду первая, — предлагает она, что очень мило с ее стороны, потому что: а) это мой блокнот мы пытаемся вернуть и б) мы не знаем наверняка, есть ли там змеи и/или какой-нибудь убийца.

Она поворачивается и проскальзывает внутрь через окно, на секунду остановившись нащупать стул. Слышу, как спускается вниз, а затем пропадает в темноте.

— Все нормально, — шепчет Марисса. — Тут ковер.

Со вздохом я поворачиваюсь и влезаю в окно. Руками нащупываю мокрую траву. Конечно, сейчас я не в самом подходящем для взлома с проникновением наряде. Надеюсь, Кейт не сильно привязана к этим штанам. Я болтаю ногами, пока не упираюсь в стул, и спускаюсь на ковер подвала Тайлера.

Марисса и я замираем на секунду, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Хм. Ладно, это место не такое жуткое, каким представлялось изначально. Тут большие мягкие диваны, на стене висит доска для дартса. В углу стоит большой плоский телевизор, журнальный столик завален спортивными журналами и пустыми бутылками из-под пива.

Пол чистый. Это больше напоминает холостяцкую берлогу. Точнее ту вариацию, в которой у холостяка был кто-то — предположительно, мама Тайлера, — кто следил бы за чистотой. Тут даже не очень-то и темно. За это стоит поблагодарить лунный свет, струящийся из окон.

В углу, рядом с чем-то вроде котла, в круг расставлены стулья.

— Думаю, это …

Сверху доносится громкий шум. Похоже кто-то уронил что-то на пол. Потом женский голос говорит:

— Ой, прости, Кэл. Я хотела поставить это в холодильник после гостей.