Все повернулись в сторону Натальи.

— Великолепно выглядишь, просто на удивление, не стареешь. Как тебе удается? — щебетала Галина Григорьевна. — Хотя, что я спрашиваю… Гены! — слащаво улыбнулась она, ожидая ответный комплимент от примадонны.

— Абсолютно с тобою согласна, красоту не спрячешь, — ответила маман, одним махом опрокинув рюмочку вишневой наливки. Галина поджала губы и вернулась на место.

Наталья стала обходить присутствующих, расцеловываясь со всеми.

— Гены, конечно, хорошо, но здоровое питание плюс гомеопатия, идущая рука об руку с традиционной медициной, — наше все, — выпрямляя спину и втягивая живот, произнесла жаждавшая реванша Галина.

От природы сухощавая, покинув сцену, она ударилась в различные диеты, оздоровительные процедуры. Стройность, помноженная на возраст и очищение печени, перешла в пугающую худобу.

— Ничего не имею против эффекта плацебо. Если помогает, то хоть стекло протертое ешьте, — спокойно заметила Екатерина Николаевна, компаньонка маман, секретарь и главная ее помощница. Именно она брала на себя роль домоправительницы, когда приходили гости, а также решала, чем и как будет лечиться Марианна Сергеевна в случае недомогания.

Познакомились они давно. Микробиолог, младший научный сотрудник, «мэнээс», как она себя когда-то называла, Катерина была далека от театра. Ее муж был другом детства второго мужа нашей примадонны. Начав дружить домами много лет назад, Катерина успела похоронить первого и единственного мужа, а Марианна второго и последующих. Поддавшись на уговоры подруги и использовав удачное стечение обстоятельств, Катерина переехала в соседнюю квартиру, чтобы иметь возможность явиться по первому зову.

— От маразма еще ни одна гомеопатия или народная медицина не помогли, — сверкнула глазами маман.

— Так здесь не медицина, а физика. Потенциальная энергия плавно перетекает в кинетическую. Чем больше делаешь, тем больше продуцируешь энергии. Работать надо не только мускулами, но и головой, напрягать извилины. Нужно отдавать все силы каждодневной борьбе с медленным старением.

— Умирать проще, чем жить, поэтому человек стареет от безделья, а не от возраста, — разглагольствовал Николай Федорович, мужчина с генерал-майорскими погонами и душой театрала. — Сколько раз у нас такое было! Служит человек, никогда не болеет, только стоит выйти в отставку — все, пиши пропало, тут же болезни вылезают. Хорошо, если остаток жизни будет бегать по врачам, но многие «сгорают» за считанные месяцы.

Аполинарий закивал с пониманием, поправляя платочек «а-ля Вознесенский», и сказал:

— Гете, господа, еще великий Гете говорил: «У этих людей нет смелости прожить дольше».

— Угощайтесь, — Катерина держала в руках роскошную коробку с пирожными, принесенную Николаем Федоровичем. Водрузив ее на стол, достала трофейный позолоченный сервиз «Мадонна», стала накрывать для чаепития. Наталья принялась помогать ей.

— Я на ночь не ем, — традиционно объявила Галина.

— Ну и дура, — таков был ожидаемый «отзыв» со стороны маман. — Стройнее не станешь, а положительных эмоций себя лишаешь. Катюш, мне с кремом и орехами. Я всегда могу себя порадовать, сделать праздник, — продолжила она, обращаясь к присутствующим. — Людям, кто абсолютно равнодушен к еде, приходится изощряться. Представьте, если праздник для него сопоставим только с хорошим сексом или новой тряпкой, которую уже и на талию не натянуть, и денег стоит.

— Галина Григорьевна, у вас рюмочка пустая.

— Аполинарий Евгеньевич, мне достаточно, да и голова что-то разболелась, — кокетливо ответила та.

— Голова не жопа — завяжи и лежи, — последовал мгновенный ответ от нацелившейся на очередное пирожное примадонны.

— Иногда ты такая грубая.

— Знаете, я тут подумал, — начал Иван Сергеевич, — благодаря герою вечера — мобильнику, мне пришла в голову интересная идея. Настало время собирать камни. Мы — поколение людей с мозгами, многое повидавшие, привыкшие быть при деле. Дети уже выросли, у большинства и внуки отошли на задний план. Никому мы особо не нужны, кроме нас самих, а ведь у Познера карьера началась в пятьдесят два, а настоящая любовь после семидесяти. Вот и подумалось мне, а не создать ли нам клуб «Помоги себе и другу»? Знаете, в Европе есть популярное развлечение для пенсионеров, называется «Институт третьего возраста» — курсы при университетах для освежения знаний. Принимают туда не раньше семидесяти лет. Можем и наше неофициальное собрание назвать «Третий возраст». Такой клуб, где собираются нестареющие душой люди, вкладывающие свои «гробовые» не в акции, не в лекарства или биодобавки, а в достижения цивилизации. А то какую нынче книгу ни возьмешь — или маразматичная бабка, гремя брильянтами, всем мешает жить, или вредный старик умирает на мешке просроченных продуктов. Начнем с малого — навыки пользования мобильным телефоном, у кого еще нет, затем микроволновка, ДВД-плеер и тому подобная мелочь. Второй шаг — компьютер. Третий шаг — автомобиль. Разумеется, для тех, кто еще не умеет, но всю жизнь мечтает научиться. Те, кто умеют, будут помогать другим. Наша цель — обмен опытом, а главное — поддержка друг друга, ведь так трудно начинать сначала.

Все молчали. Марианна Сергеевна поднялась, подошла к оратору, погладила его по седым волосам и сказала с чувством:

— Ваня, я всегда говорила, что ты гений. Дай я тебя поцелую! — она облобызала зардевшегося профессора.

Гости зааплодировали.

— Предлагаю выпить шампанского за полноценную жизнь и эту великолепную идею. Принимаем в клуб для начала всех присутствующих, ну, кроме Натальи, она еще слишком молода, — заключила хозяйка.

Раздалась трель дверного звонка.

— Да ну их к черту, кто еще пришел на ночь глядя? — возмутилась маман, обводя комнату взглядом и понимая, что все приглашенные уже здесь. — Даже не пойду смотреть, кто там явился. Я как раз собралась открыть припасенную бутылочку «Абрашки», — так Марианна Сергеевна именовала знаменитое «Абрау-Дюрсо». — Прошлой осенью мы с Катериной ездили отдыхать, были на дегустации в подвалах, — ударилась она в воспоминания.

— Помню, во время дегустации погас свет и пришлось пить шампанское при свечах, — вставила Катерина.

— Да, подвалы на глубине двадцати пяти метров, мерцание свечей, благородный напиток, — подхватила Марианна Сергеевна.

— Как романтично, — всплеснул руками Аполинарий Евгеньевич, но прима его перебила.

— Это единственное место в России, где шампанское делают по технологии шампенуаз, выдерживая в бутылках, а не в вульгарных цистернах, как повелось при советской власти.

— Цистерны там тоже есть, — назидательно поднял палец Николай Федорович, — я по телевизору передачу видел. И шампанское пил, то, что обычным способом делают, хорошее.