Светлана была как на ладони. Подруги наблюдали за ней, нежась в лучах капризного весеннего солнца.

— Красиво бежит. Торопится, — констатировала Наталья.

— Кофточка на ней миленькая, — отметила дальнозоркая Валентина.

— Ага, вместе покупали, — сообщила Лариса. — Я ее три часа в магазине уговаривала. Она их, оказывается, выбирает на глаз, а потом удивляется, что одежка не подходит, плохо сидит, сборится на груди. Я заставила ее примерить блузочку на два размера больше, а еще через час мы наконец-то добрались до вешалки со страшными цифрами 50–52. По-моему, это был ужасный момент в ее жизни. Она пережила культурный шок.

— Ты просто далека от мира крупных и широких, — вступила Валентина. — Производители одежды ненавидят женщин. Я толстая, старая, — она мягко накрыла Ларисину руку ладонью, чтобы успеть закончить фразу. — Об этом мне усиленно намекает европейский производитель совместно с российским и китайским. «Ты размер XXL, толстозадая старая корова. Ну минимум XL. Иди в отдел старух и там закупайся». Однако «Адидас» тихо шепчет, что я спортивный тип размера L. А камуфляжные брюки для стройного полковника убеждают: «Ты М, и нечего так страдать», — закончила она, пожав плечами.

— Не в штанах счастье, — подытожила Наталья, потратившая на днях небольшое состояние на открытии торгового центра.

— Девочки, мы сейчас едем на кастинг, — выпалила запыхавшаяся Светлана, аккуратно поставив сумку рядом с Натальей. Места для четвертого на скамейке не было предусмотрено, что соответствовало русской традиции «на троих».

— В кино? — поинтересовалась Наталья, шаря ногой под скамейкой в поисках сброшенной туфли.

— Ага, три танкиста и собака, — с ленцой в голосе отозвалась Лариса, глядя на подруг поверх солнцезащитных очков.

— Нет, в рекламе. Случайно столкнулась с приятелем Александра, познакомились на выставке месяц назад. Какой-то его продукт.

Лариса достала пудреницу и подкрасила губы.

— Я бы с удовольствием, — сообщила она, заглядывая в зеркальце то одним глазом, то другим. — Надо будет SMS послать, что сегодня задержусь.

Обретя обувку и возможность реагировать в движении, Наталья вскочила, чуть не уронив сумку опоздавшей.

— Ты с Олегом помирилась?

— Скажем, у нас, как у мусульман, религиозный праздник рамадан, когда орудия умолкают и начинается молитва. Удобно, когда противник не в курсе, что война уже объявлена.

— То есть вы молитесь, — съязвила Светлана.

— Ага, богу любви и секса. А у тебя как? Вы хоть спите вместе?

Три пары глаз уставились на обладательницу двух мужчин, один из которых законный муж.

— Спим, — спокойно ответила она.

— Как большие? — не удержалась Наталья.

— Мы с Колей вернулись в большой секс. Еще вопросы или перейдем к кастингу?

— С Колей?! — разом воскликнули Наталья и Валентина.

— А что вы так возбудились? Он мой муж. Да, у нас был трудный период, мы отдалились друг от друга. Именно после встречи с Александром я поняла, что с мужем надо разговаривать, а не читать по глазам. Да, у Коли тяжелый характер, ему надо постоянно напоминать, что он женат на женщине, а не…

— У него Альцгеймер? — зло перебила ее Лариса, к которой вернулся дар речи.

Светлана с изумлением взглянула на подругу, как будто видела ее впервые.

— Как тебе объяснить…

— Я тебе сама объясню! Если страшно разводиться, можно внушить себе, что муж — это младший брат-дебил, он меня любит и без меня пропадет. Материнские чувства в нас неисчерпаемы.

— Кто бы говорил, — как можно более холодно отбила мяч Светлана.

Валентина заерзала на скамейке. Наталья хмурилась, обрывая листочки с куста сирени. У ее ног на газоне уже скопилась небольшая горка зеленого мусора.

— Когда в следующий раз ты скажешь в сердцах самой себе «какая же я дура!», а такой момент обязательно будет, так как он бывает у всех нас, вспомни мои слова. Только одни произносят эту фразу в ответ на какие-то житейские мелочи, а другие — глядя на свою прожитую жизнь. Женская чуйка подсказывает мне, что тебе придется сказать ее однажды по второму поводу.

— Ты хочешь поругаться, — отчеканила Светлана.

Щеки пылали, фраза далась с трудом. Повисла тишина. В голове Валентины пронеслось: «Может, о погоде разговор завести, мол, небо такое синее-синее». По лицу Ларисы пробежала тень. Она колебалась. Ей хотелось поставить замечтавшуюся подругу на место, привести неоспоримые доказательства, что она, Лариса, права, так как в гендерных отношениях разбирается лучше, чем Светлана. Боевой настрой тихой скромницы удивил ее. Ссора, тем не менее, была лишней.

Стараясь улыбнуться как можно более естественно, она промолвила:

— Прости, я просто устала, действительно, это твоя жизнь. Так когда ехать? Курсы все равно прогуливаем.

— Сейчас, — Светлана с облегчением вздохнула. Извинения подруги освободили ее от мучительной сцены, которая возникла бы, если бы ссору пришлось продолжать. Она с таким трудом успокоила растревоженную душу, а Ларка-садистка так и норовит туда пальцем ткнуть и поковырять для собственного удовольствия.

Лариса взглянула на часы: