–  Какой у тетушки Фелиции голос противный, - себе под нос заметил Лауринь.

–  А ты попробуй, переори барышников на ярмарке, - хмыкнула я. Образ Фелиции Нойрен я любила больше остальных, наверно, потому, что, входя в него, мне приходилось не скрывать свой скверный характер, а, напротив, давать ему разгуляться в полную силу.

–  А станет торговка лошадьми сама ездить на такой… э-э-э… - Лейтенант выразительно покосился на мою кобылу и благоразумно проглотил слово "кляча".

–  У тетушки Фелиции денег предостаточно, - сказала я.
– Она может себе позволить себе мелкие причуды. Ну что, вроде бы все вписывается в легенду?

День подходил к концу. Назавтра мы должны были въехать в ту самую часть леса, где творилось неладное. Пока же лесная дорога не подкидывала никаких сюрпризов.

–  Госпожа Нарен, - подал голос лейтенант и поспешил удостоверить: - Я помню, что вы сейчас Фелиция Нойрен, но спросить я хотел у госпожи Нарен…

–  Ну спрашивайте, - разрешила я.
– Только вы в последний раз упоминаете мое настоящее имя, Лауринь, ясно вам?

–  Да… - кивнул Лауринь.
– Госпожа Нарен, я давно хотел узнать… Вы ведь маг, так может…

–  Ну?
– подбодрила я.

–  Может, на мне правда какое-то проклятие?
– спросил Лауринь, глядя в гриву свому коню.
– Не то, которое… ну, вы знаете, а так… Иначе почему я всегда всем несчастья приношу? И сам все время…

–  Хм… - Мысль была не лишена рационального зерна, и я повнимательнее взглянула на Лауриня. Маскировку ради этого нарушать не пришлось: я ведь уже как-то упоминала, что помимо способностей мага я обладаю и еще кое-какими. Просто предпочитаю об этом не распространяться…

Не было на Лаурине никакого серьезного проклятия. Так, болталось с десяток бытовых и невыполнимых, наподобие "чтоб ты лопнул!" от какого-то горожанина, которого конь Лауриня обрызгал грязью. Было еще одно очень оригинальное, от сослуживца - "чтоб тебе всю жизнь на одно жалованье жить!" Эти я смахнула, не раздумывая, и сказала:

–  Нет на вас никакого серьезного проклятия, Лауринь, спите спокойно.

–  Спасибо, госпожа Нарен, - понуро ответил он.
– Значит, мне просто так не везет…

–  Не за что, - хмыкнула я.
– А вы, Лауринь, подумайте: не исключено, что полоса невезения вдруг кончится, и как начнет вам сплошь везти!…

Лауриня заметно передернуло. Судя по всему, такая перспектива его тоже не особенно радовала. Я рассмеялась, и дальше мы ехали молча…

Заночевали мы на лесной опушке, и ночь прошла на диво спокойно, к нашему небольшому костерку не вышел ни дикий зверь, ни человек, даже лесные птицы - и те перекликались как-то неохотно. По сравнению с тем Лесом, в котором нам однажды довелось побывать, этот казался веселой прозрачной рощицей, несмотря на деревья в два обхвата, теряющиеся кронами где-то в вышине.

Я лично всю ночь благополучно проспала, даже вездесущие комары меня не беспокоили: все-таки дело шло к осени, и время кровососущих тварей подходило к концу. Лауринь же поутру отчаянно зевал, из чего легко было сделать вывод, что ночью он не спал, как все приличные люди, а изображал из себя дозорного, то бишь пялился слипающимися глазами в окружающую поляну темноту. Ничего углядеть он там все равно бы не смог, а в результате столь бессмысленного времяпрепровождения, конечно, не выспался и теперь клевал носом, рискуя полететь со своего норовистого жеребчика головой вперед.

Наше идиллическое путешествие начинало мне надоедать. Если окажется, что я зря все это затеяла и теперь попусту теряю время, то жаловаться будет не на кого - только на собственную глупость. Кто знает, может быть, этот неизвестный (или неизвестные) и не рискнет приблизиться к двоим путникам, у одного из которых на поясе висит к тому же устрашающего вида тесак. На Лаурине же не написано, что пользоваться этой штуковиной он не умеет (тесаком орудовать - это не шпагой махать), а сам тесак не точили со времен той самой войны, с которой его привез хозяин!

Но судьба все-таки решила смилостивиться надо мной, потому что, стоило мне окончательно соскучиться и начать вполголоса напевать старинную песенку самого непристойного содержания (Лауринь делал вид, будто не слушает, но сам разве что ушами не шевелил, а уж краснел!), как моя лошадь фыркнула и запрядала ушами. На лесного зверя она бы среагировала совсем иначе, свою кобылу я хорошо изучила, стало быть, впереди, за изгибом лесной дороги, нас поджидали люди из плоти и крови, а не какие-нибудь призрачные создания. Да и какие там призраки средь бела дня!