В общем, кабинет Долорес на самом деле был гнездом, логовом, местом, где она в очередной раз приходила в себя после смерти. Со временем она перетащила сюда списки еще не рожденных драконов, кое-какую мебель, плитку, джезву и цветы в горшках, а больше ей ничего для работы нужно не было.

Список на ближайший месяц она вешала на стене перед плиткой, чтобы был всегда перед глазами. Вот и в этот раз, ставя джезву на плиту, она машинально пробежала его глазами. Ее что-то смутило, и она посмотрела на него еще раз, уже более внимательно, и осознала, что список стал на строчку короче. Прочитав имена, она вспомнила недостающее:

— Адам Высоков, — растерянно произнесла она. — Да ладно, он что, умер, что ли?

Она выключила плитку и побежала к лифту. Ей срочно нужно было на восьмой этаж.

— Это солнце? — восхищенно спросил Ярослав.

— Это наш огонь, — поправила его саламандра. — Но да, он действительно сделан из солнца. Это те частицы солнца, которые мы собираем на земле и приносим сюда, с собой, чтобы сохранить и преумножить.

— Мне говорили, вы бываете в «Магии» ближе к Новому Году. Зимой. Не самое удачное время для сбора солнечного света.

— Техника безопасности, — с виноватым видом пояснила саламандра. — Летние солнечные искры гораздо горячее зимних, а остановиться при сборе совершенно невозможно… бывало, начинались пожары. Так что в конце концов мы решили выходить зимой. Меньше соблазнов, меньше разрушений. А летом мы выходим только по одиночке, для «Магии» это проходит незаметно.

— То есть, в дни вашего выхода не помешает повышенная готовность к возгораниям, я понял, — кивнул Ярослав. — Хорошо, что я теперь об этом знаю.

Солнце диаметром метра в четыре — от пола до высоченного потолка — покачивалось в такт его словам и движениям саламандр. Они как будто все время танцевали: разговаривая, мерцая из людей в ящериц и обратно, даже просто стоя на месте. Это слегка гипнотизировало.

— На твоей памяти путы, господин директор, — сказала все та же саламандра. — Хочешь, мы их разрежем? Мы умеем, у нас острые когти!

Ярослав задумался. С одной стороны, он понимал, что такие предложения дважды не делают. С другой стороны, было как-то страшно. Мало ли что там найдется, в его памяти! И мало ли как придется на это реагировать. Вдруг его магически наладившаяся жизнь полетит после этого к чертям? Учитывая, что он точно знает, что не помнит, например, свою первую встречу с Ним…

— А хуже мне от этого не будет? — спросил он.

— Обязательно будет, — закивала саламандра. — Но огонь будет рядом. Огонь поможет!

В конце концов, факты никуда не денутся от того, что он их не помнит, — решил Ярослав. Вредить ему здесь никто не должен бы, да и вообще, судя по Адаму и его реакции, саламандрам можно доверять. И он явно компетентнее в этом вопросе, чем недовольная Алла.

— Спасибо, — сказал он. — Режьте.

Память враз наполнилась непрошеными образами, вспыхнул ослепительный свет, а потом мир погас совсем.

— Легче всего злить детей, — доверительно рассказывал Рите Сергей. — Дети легко заводятся, причем из раздражения быстро выходят в первоклассное бешенство с ором и слезами. Взрослые так не умеют. У меня есть младшая сестрица, вот я на ней потихоньку экспериментирую. Это очень легко, такая прекрасная дармовая кормушка. А если организовать какой-нибудь детский кружок или, скажем, игровую комнату в этом самом торговом центре…

— Игровая комната здесь уже есть, — сказала Рита. — И у нее другие цели. А то, что ты говоришь, Серж, — это фу.

— Почему вдруг «фу»? — обиделся он. — Неужто даже у такой девушки, как ты, есть этот чертов материнский инстинкт?!

— Да нет, конечно, откуда бы. Просто чем проще добывается эмоция, тем меньше в ней на самом деле энергии. Она, конечно, очень искренняя и даже, вроде бы, сильная, но… качество не то. Легко дается, легко уходит. На такой подзарядке не сделать ничего серьезного. И силы не накопить, она вся уйдет на текущие нужды.

— Ну блин, я от мамы всю жизнь это слышу: легкие деньги, халява… и ты туда же!

— Ну извини. Ты, конечно, можешь попробовать, это твое право. Но не удивляйся, если за месяц ничему новому не научишься.

— А теперь ты как моя училка. С чего ты взяла-то, что мне вообще еще чему-то надо учиться? Я и так столько всего уже умею, на всю жизнь хватит!

В такие моменты Рита сильно жалела, что не питается негативными эмоциями. Чтобы агрессия стала для нее съедобной, она должна была все же иметь сексуальную окраску. А как было бы удобно: Сергей сам по себе прекрасная кормовая база, заводится с полоборота, стоит немного задеть его самолюбие. Например, указать, что найденный им способ не только не революционный, но и не самый удачный. Как жаль, что ей с этого ни крошки не перепадает… придется переключать.