Алла издала торжествующий вопль и бросилась на Долорес. Но вместо того, чтобы сбить ее с ног, неожиданно пролетела насквозь и оказалась в объятиях у Адама. Долорес, на мгновение замерцавшая, снова обрела плотность.

— Адам, подержи так свою подружку, хорошо?

— Не знаю, может и не стану, зависит от того, что ты собираешься делать.

— Ничего я не собираюсь делать, просто поговорить. Смотри, у меня даже ножа с собой нет.

— И правда, — изумленно сказал Адам. Поудобнее перехватил брыкающуюся Аллу и кивнул: — Ладно, тогда давай поговорим.

Иван вышел из магазина и неуверенно пошел к Безымянной кофейне. Света махала ему рукой, явно зазывая внутрь. То ли она была в курсе его терзаний, то ли просто увидела в витрине и решила: почему бы не позвать? С ней никогда не поймешь, был у нее умысел или случайно так получилось, слишком она… вдохновенная, да. В любом случае, это был довольно хороший знак: у Светы нюх на провальные дела, и если она его зовет, значит, что бы в итоге ни получилось, это будет что-то хорошее глобально. Даже если он просто скажет Саше две-три фразы, которые она потом раскрутит до новой песни. Тоже хороший результат. О том, что песня может быть ироническая, злая или разочарованная, и для искусства это тоже — хорошо, Иван старался не думать.

В конце концов, почему бы не познакомиться с обыкновенной человеческой девушкой, да? Наконец-то не в рамках работы (из которых никуда особенно и не вылезешь), а просто так. Это же… ничего особенного не значит, да? Люди все время друг с другом знакомятся, это нормальный процесс. Бояться абсолютно нечего. В худшем случае она не обратит на него внимания, а он… он просто выпьет кофе. Это абсолютно не страшно. Тем более, что он вообще-то сам по себе довольно крутой. Не простой человек, а хранитель, знает много разных тайн, ежедневно и успешно борется со злом в лице собственного магазина… такому герою совсем не должно быть страшно познакомиться с Сашей. Ведь, кроме прочего, Саша очень милая. Теплая, светящаяся, симпатичная. Круглолицая, улыбчивая, с ямочками на щеках, вся такая мягкая, округлая, даже волосы вьются локонами. Познакомиться с Сашей — это хорошо. Это очень круто. Это совсем не пугающее событие.

Иван столкнулся с Сашей в дверях: пока он плелся до кофейни, она вскочила, схватила пальто и быстренько выскочила вон. Наскочила на Ивана, ойкнула, извинилась и побежала дальше, даже не взглянув ему в лицо. А он остался, задумчиво потирая плечо, на котором остался оранжевый след от ее прикосновения. И было ему хорошо — даже от такой малости.

— Ты бы еще ползком сюда полз! — рявкнула Света. — Обалдуй несчастный! Такой шанс упустил, а! Вот когда еще, спрашивается, так хорошо совпадет, чтобы и она сюда зашла, и ты был свободен? Я уже вся извелась, как бы вас свести, а ты себя ведешь так, будто тебе это не надо! Я же не могу ее отправить в твой магазин, ты мне первый за такое голову оторвешь!

— А ты давно ли заделалась купидоном? — изумился Иван. — Ты же всегда была по другой части, вообще-то.

— Я-то по другой! А ты — идиот! Знаешь, какие она классные песни начнет писать, если у вас что-нибудь получится? Особенно когда сложности начнутся.

— Какие, нафиг, сложности? Ты о чем, вообще?

— Ну сам-то подумай. Ты хранитель, ты заперт в этом своем магазине. Сразу ей в этом наверняка признаться не сможешь, все равно ни одна нормальная девушка в такое не поверит, и Саша тоже не поверит. А значит, вам обязательно предстоят недомолвки, подозрения, стоящие между вами тайны и всякая такая ерунда. Уже круто, уже напряжение и сюжет. Потом она выяснит правду и начнет ее переваривать, тут начнется мистический период творчества, всякая лирика про ангелов и демонов. Потом она вникнет в твою работу и начнет тебя жалеть…

— Вот этого точно не надо! — вскинулся Иван.

— Да кто тебя спрашивает! Как будто это от тебя зависит… Да, начнет она за тебя переживать, осознавать всю сложность устройства мира, и тут из нее как попрет!.. А ты все это отсрочил еще я даже не знаю на сколько. Ты у меня теперь… ты у меня за это… ты… месяц за кофе платить будешь, вот!

— Ладно, хорошо, я понял, — сказал Иван и вышел из кофейни.

— Эй, ты куда? Обиделся, что ли? Вернись-я-всё-прощу, я же не со зла!

— Нормально всё, потом зайду! — откликнулся Иван и прибавил шагу. Он надеялся, что успеет перехватить Сашу до выхода из торгового центра. Перехватит и вернет ей тетрадь с песнями, которая, видимо, выпала из ее сумки, когда они столкнулись в дверях.

— В общем, я бы и рада вас, идиотов, попугать, но Адам нужен наверху, поэтому объясняю сразу: не родились, значит не родились. Никак это исправить я теперь уже не могу и ничем никому из вас не угрожаю. Понятия не имею, что из вас обоих получится, но с удовольствием на это посмотрю. Возвращайтесь наверх и ничего не бойтесь.

— Ага, конечно. Так я тебе и поверила! — сказала Алла.

— Девочка, ну сама подумай: если бы я хотела и могла тебя убить, я бы уже это сделала, прямо здесь. Но у меня, вообще-то, другая специализация. Я никого не убиваю, я только помогаю переродиться. А от тебя сейчас перерождения не добьешься. Если я начну перед тобой ножом размахивать, то в худшем случае убью, в лучшем — вообще никакого результата не получу. Ну и зачем мне это нужно?

— Откуда я знаю, что ты не врешь? Может, ты просто нож забыла.

— Вот сейчас было обидно, — насупилась Долорес. — Так идешь к людям с жестом доброй воли, стараешься, готовишься, обдумываешь, а они тебе — да ты просто забыла. Ну спасибо большое.

— Ты просто заманиваешь нас… — договорить Алла не смогла, потому что Адам вздохнул, развернул ее к себе и поцеловал. Тишина, образовавшаяся на месте не сказанных Аллой слов, звенела не хуже колокола. Ярослав и Долорес с любопытством наблюдали за тем, как Алла сначала била его кулаком и крыльями и пыталась пинаться, а потом вдруг перестала и вцепилась в него с той же силой, с какой до этого отталкивала. Наконец Адам оторвался от нее, не выпуская, впрочем, из объятий, и сказал: